Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

Братья Яковлевы (отец и дядя Герцена) считали себя однородцами Романовым, Шереметевым и другим, происходящим от боярина Андрея Кобылы. Яков Захарович (63) и его внук, Иван Петрович, – «хирон», – были деятельными и, по-видимому, способными боярами. Иван Петрович «в 1571 г. заподозрен в отравлении царской невесты Марфы Собакиной и вместе с братом Василием и воеводою Замятней Сабуровым засечен до смерти». Справедливо или нет подозрение, а если справедливо, какими мотивами руководился Иван Петрович, – мы не знаем, но ему все же не делает чести брак по расчету с дочерью мошенника и пролазы дьяка Ф. И. Сукина. Иван Иванович (№ 10) отличился храбростью при защите Москвы от поляков (1619 г.). Происхождение его от боярского рода Яковлевых-Захарьиных хотя и признано, но достоверно не доказано. Сомнение здесь тем более уместно, что поколения сходятся едва-едва, и непонятно, почему не занимал положения, «соответствующего службам предков, Андреян Иванович (№ 12), «вскормник» Федора Лопухина, служивший в дьяках (1661–1677). Его сын, Александр (13), воспитывался в доме Абрама Федоровича Лопухина, откуда поступил на службу подьячим к царевичу Алексею Петровичу, затем в качестве секретаря придворной конторы пользовался большим влиянием. Упоминание о нем в переписке опальных Лопухиных возбудило подозрение, он был привлечен к суду якобы за растрату и хотя оправдался, однако в 1718 г. сослан в Сибирь. Императрица Екатерина I в 1725 г. возвратила и реабилитировала его. Ссылка сильно подействовала на его здоровье и психику, «он стал искать утешения в религии», занялся богословием, и те выписки, которые при этом делал, вновь навлекли на него подозрения. По проискам Феофана Прокоповича он в 1732 г. был арестован и обвинен в составлении подметного письма против Феофана и возглавлении политического заговора. После пыток и пятилетнего заключения ему вынесли приговор: «бить кнутом и сослать в Охотский острог на вечное житье». Воцарение Елизаветы принесло ему амнистию. У него были дочь и два сына: Михаил – «генерал-поручик, член военной коллегии» – и Алексей (16) – 1754 г., член комиссии для составления уложения, а впоследствии президент юстиции-коллегии (1767). Алексей Александрович имел 3 дочерей (в потомстве одной из них интеллигентная семья Голохвастовых; два историка и экономист) и 4 сыновей. Трое дослужились до крупных чинов, четвертый, Иван, рано вышел в отставку и жил в Москве независимым, богатым барином. Все четверо, не имея законных детей, оставили «воспитанников» и «воспитанниц», потомство которых целиком проследить не удалось, но и по имеющимся сведениям три брата – предки литераторов: Иван и Александр семьи Герценов, Петр – дед Татьяны Петровны Кучиной, подруги детства А. И. Герцена, мемуаристки, жены литератора В. В. Пассека; ее внучка – поэтесса и писательница. Из Герценов только сам Александр Иванович обнаружил склонность к художественному творчеству, его сыновья и внуки работали на научном поприще, поэтому можно думать, что Яковлевы не имели специально литературных, но лишь общие умственные способности, которых за ними нельзя отрицать. По мнению некоторых биографов, Герцен складом ума и темперамента почти целиком напоминал отца, у которого «мы видим сильную наклонность к иронии, скептицизм, дошедший до отрицания всего, кроме конвенансов, властолюбие, а главное «капризность характера». То, чем отличался Герцен от отца, можно приписать сильнее выразившемуся в нем влиянию Мещерских и найти у его дяди Льва Алексеевича, добродушного, суетливого человека, оживленного собеседника, по характеру напоминающего дядю А. С. Пушкина – Василия Львовича.

Таким образом, быть может, вопреки справедливости, можно свести на нет влияние матери, штутгардтской немки, увезенной в Россию Иваном Алексеевичем, прошлое и родословная которой совершенно не выяснены. Характер ее, по-видимому, был мягкий. Отметим, что две дочери Герцена унаследовали вполне его черты и были также детьми своего времени, как их отец и дед. Наталия Александровна Герцен страдала душевной болезнью, до и после которой была близка к русским революционерам-эмигрантам, в том числе к Бакунину и Нечаеву, и состояла одно время членом их организации. Лиза Огарева, внебрачная дочь Герцена, покончила с собой, обвязав лицо хлороформированной ватой.

Мы коснулись только наиболее интересных фамилий, отбросив те, которые или не дают достаточного материала для суждения о них, или представляются заурядными, или наконец находятся в слишком отдаленном родстве с теми 7 лицами, которым посвящен наш очерк.

Ввиду краткости статьи нам не кажется необходимым перечислять все источники; главнейшие из них были «История России» Соловьева, различные родословные сборники и словари.

Должен выразить благодарность Б. Л. Модзалевскому и А. А. Сиверсу за любезное содействие в отыскании источников печатных и рукописных.

Предки и потомки академика Карла-Эрнста Бэра{19} [179] Ю. А. Нелидов и Н. К. Эссен