Заря империи

— Джалену не повезло, — заговорил он. — Не повезло, что его ранили, не повезло в реке. Он должен был остаться в живых, а я умереть. — Эсккар показал на большой меч, который стоял у дерева. Слуги уже вымыли его и смазали маслом. — Твой меч спас мне жизнь, Трелла. Я сражался против Тутмос-сина. Он настоящий мастер по владению мечом, и он меня победил. Я знал, что умру. Я чувствовал себя беспомощным перед ним, пока его меч не раскололся от удара по твоему, и я свалил его, собрав остатки сил. Еще один удар — и я бы точно остался лежать там. Да и в любом случае меня бы убили или взяли в плен, если бы Гронд не дотащил меня до деревни. А он практически тащил меня на себе весь путь назад.

Эсккар посмотрел на нее.

— Я никогда не был так уверен в смерти, ни в одной из схваток, за все годы. Я чувствовал страх, тот самый страх, который видел в глазах других… других людей, с которыми я сражался… и убивал.

Он покачал головой, словно не веря в собственные слова. Ему было стыдно признаться в своем страхе и слабости, даже ей.

Когда Трелла заговорила, ее голос звучал спокойно и по-деловому:

— В таком случае, этот меч отлично послужил нам обоим. Поскольку я не могу сражаться рядом с тобой, меч должен занять мое место и защищать тебя. Знаешь, муж, боги на самом деле защищают тебя, помогают и покровительствуют тебе. Они защитили тебя даже от вождя алур мерики. Ни один человек не способен сражаться с таким количеством противников, не уставая, особенно после долгого пешего перехода с большим грузом. И даже хорошо, что ты признаешься в своем страхе.

Ее слова поставили Эсккара в тупик. Он никогда в жизни не признавался женщине в страхе и никогда не слышал, чтобы это делал какой-то воин. Он и теперь не сделал бы этого, если бы не полное измождение, да еще и теплое вино развязало ему язык.

— Боги сердятся, когда люди становятся слишком самоуверенными и самонадеянными, когда они не сомневаются в своей силе и власти, — продолжала Трелла, поглаживая его руку. — Помни об этом случае и этих чувствах, когда у тебя возникнет искушение посчитать себя всемогущим. И еще вспомни Джалена и его жертву.

Он долго сидел молча. Эсккар знал, чего она не сказала. Она не напомнила ему, кто вложил меч в его руку, кто направлял его все эти месяцы и чья сила поддерживала его, когда он беспокоился по ночам.

— Завтра мы воздадим почести Джалену. На его похороны придут все. Мы обязаны ему успехом этого налета.

Эсккар обнял Треллу и прижал к себе, чувствуя ее силу, когда она в ответ крепко сжала его.

— А ты… ты напомнишь мне, если я слишком возгоржусь или когда-нибудь забуду урок, полученный сегодня ночью.

— Тебе не потребуется о нем напоминать. Ты слишком мудр, чтобы забывать то, что выучил.

Он никогда не считал себя мудрым и усомнился, не говорит ли она это, просто чтобы успокоить его.

Трелла подняла голову и посмотрела на него, словно прочитав его мысли.

— Ты мудрый человек, Эсккар. Ты достаточно мудрый, чтобы знать свои сильные стороны. И ты достаточно мудрый, чтобы учиться на своих ошибках, и еще мудрее, потому что ты также учишься на ошибках других. — Она высвободилась из его объятий и встала. — А теперь пошли в постель, муж. Тебе нужно отдохнуть, утром придется многое обсудить.

Эсккар посмотрел на небо. Утро наступит очень скоро.

— Интересно, что случилось с Тутмос-сином, — сказал он. — Я ударил его рукояткой меча, и он упал. — Эсккар рассказал жене, как взорвалась одна из повозок, как взметнулось пламя и полыхнуло жаром, и о странном звуке, который сбил всех с ног. — Его воины утащили его прочь, от огня и от нас. Он мог умереть. Я хотел убить его, чтобы отомстить за свою семью. За это стоило умереть. Но он так сражался… Он был слишком силен.

— Больше никаких разговоров о смерти, муж. И мы скоро узнаем про Тутмос-сина, — ответила Трелла. — Но жив он или мертв — это не изменит того, что ждет нас в ближайшие несколько дней.

— Наверное, нет.

Он посмотрел на нее, вспоминая, что чувствовал в первые несколько дней после знакомства с ней, когда только узнавал, какая она особенная. Теперь она говорила мало, всего по несколько слов, отбрасывая все неважное. Она была права. Сражение продолжится, с Тутмос-сином или без него.

Эсккар обнял Треллу, прижал к себе и не отпускал какое-то время. Он забыл о боли в руке и спине и позволил ее силе омывать его. Они вместе пошли в дом, не обращая внимания на слуг и солдат, которые смотрели на них с уважением и восхищением. Эсккар рухнул на постель, и в голове у него успела мелькнуть только одна мысль, перед тем как он заснул. Мудрость, решил он, это совсем не то, что ты знаешь, а признание и понимание того, как много ты не знаешь.

* * *