Заря над Скаргиаром

— Я плохо знаю Гарилафа, моя королева, — сказал Аскер, — а вы не знаете его вовсе, но то, что я о нем знаю, наводит на определенные размышления… Приставьте ко мне хоть всю королевскую гвардию, так что я буду связан по рукам и ногам, и велите сидеть дома… Когда в Виреон-Зоре потребуется мое присутствие, присылайте за мной окованную сталью карету в сопровождении эскорта из сотни всадников… Устройте облаву по всей Паореле и перевешайте полстолицы, но он изменит внешность и проскользнет у вас под самым носом… Никогда нельзя быть настолько глупым, чтобы считать себя умнее всех, моя королева.

— Так что же делать? — спросила Дариола. Она вдруг почувствовала себя совершенно беспомощной: всей ее королевской власти оказалось недостаточно, чтобы защитить того, кем она так дорожила.

— Ничего, моя королева, — улыбнулся Аскер, разведя руками. — Вы ничего не можете сделать. У меня только два выхода: первый — сидеть здесь под замком и ждать, когда господин Гарилаф соизволит мною заняться вплотную…

— А второй? — выдохнула Дариола.

— А второй — последовать его мудрому совету и уехать из столицы на время.

— Куда?

— Я так думаю, что в Баяр-Хенгор. Там меня сама Ранатра не отыщет, и, к тому же, там прошла моя… гм… юность.

— Это надолго, Аскер? — спросила Дариола.

— Как минимум, до весны: надо подождать, пока все утрясется. И еще я должен проведать моего старого учителя. Ему наверняка будет интересно узнать, чем я здесь занимался.

— Вы поедете к Кено, Аскер? — спросила Терайн. — Тогда я вас провожу: я его тоже давно не видела. Вдвоем не так скучно ехать, как одному, правда?

Аскер бросил на Терайн один косой взгляд, но и этого было достаточно, чтобы она замолчала и опустила голову.

— Дали вы маху, Терайн, — ухмыльнулся Моори. — Всякому младенцу известно, что паломничества по святым местам совершаются в одиночку. А Лио — не младенец, и если он решил ехать один, то попутчики для пущей безопасности или для чего-нибудь там еще ему не требуются.

Король сидел в своем кресле на помосте перед храмом Нура и потерянно глазел по сторонам. Дариола забрала его карету, и ему ничего не оставалось, как ждать, когда она соизволит прислать ее обратно, а занять чей-нибудь экипаж, чтобы добраться до Виреон-Зора, он не догадался. Монахи, посланные Гаорином забрать тело Дервиалиса из-под ног у толпы, втащили его на помост, и Фаринтар, следивший за безопасностью, поставил возле тела караул из своих стражников.

— Фаринтар, — позвал король слабым голосом начальника стражи.

— Да, мой король?

— А… это… и в самом деле Дервиалис?

— Да, мой король, — кивнул Фаринтар. — Хотите взглянуть на тело?

— О, нет, нет, — испуганно замахал руками король. — Я вам верю, Фаринтар. А… он… точно умер?

— Полагаю, что да, мой король. Его пырнули стилетом под левую лопатку. Думаю, что стилет был отравлен, потому что кровь, которая вытекала из раны, приобрела темно-красный оттенок.

— Фаринтар, если можно, опустите эти подробности, — простонал король.

— Прошу прощения, мой король, — склонил голову начальник стражи. — Прикажете обыскать труп?

— Это еще зачем? — король передернул плечами.

— Ну-у… может, найдем что-нибудь интересное…

— Обыскивайте, — махнул рукой король, отвернувшись в сторону.

Фаринтар сделал знак своим стражникам, и они склонились над телом, принявшись развязывать веревочный пояс и распахивать полы рясы. За пазухой у Дервиалиса оказался кошелек с золотыми и серебряными монетами, завернутая в полотняную тряпицу жареная нога дрилина и еще какой-то прямоугольный сверток, по-видимому, с бумагами. Стражники подали Фаринтару сверток. Он развернул его, бегло просмотрел его содержимое — и сдержанно присвистнул.

— Мой король, — сказал он, — мы таки нашли кое-что интересное. Вот, взгляните.

Король опасливо принял сверток из рук Фаринтара, двумя пальцами взял за края и вытряхнул себе на колени его содержимое. Взяв бумагу, оказавшуюся поверх других, он развернул ее и принялся читать.

Это было письмо Дервиалиса, и адресовалось оно королю Эстореи Аолану Валесиару. Король едва не выронил его из рук: он, как и многие его подданные, был крайне суеверен, и такое совпадение показалось ему зловещим предзнаменованием. Но, взяв себя в руки, он стал читать дальше.

Письмо гласило: