Заря над Скаргиаром

— А кого нет? — спросил Моори, оглядываясь. — Здесь все министры, кроме Ринара, но я слышал, что у него приступ язвы, которую он нажил в молодости неумеренным употреблением спиртного, так что его и ждать-то нечего.

— Друг мой, — мрачно улыбнулся Аскер, — здесь нет Фаэслер Сарголо, без которой ничего не начнут. Король может начать пир без Ринара, без Дервиалиса, даже без виновника торжества, то есть меня, — без кого угодно, но не без нее. Она, вероятно, потому и опаздывает, чтобы показать всем свое влияние.

Не успел Аскер договорить, как сам предмет разговора появился в дверях Тронного Зала, сверкая шитьем алого парчового платья, которое облегало фигуру, словно футляр. Волосы Фаэслер были высоко подняты, а отдельные локоны, перевитые бусами, спадали на виски. С десяток чеканных платиновых браслетов охватывали обнаженные руки куртизанки, и платиновый же нагрудник закрывал широкий вырез платья. С воротника спадал полупрозрачный шлейф, волочившийся по земле.

Едва Фаэслер вошла в зал, король направился к ней, не дожидаясь, пока она сама подойдет к нему. Увидев, сколь явно король показывает свое расположение к фаворитке, придворные оживленно зашептались, а у Аскера что-то болезненно кольнуло внутри.

— Приветствую вас, прекраснейшая Фаэслер, — обратился к ней король, едва наклоняя голову в знак приветствия — ровно настолько, насколько позволял корсет. Любое движение давалось королю с трудом: он не мог ни вздохнуть, ни согнуться, но стоически переносил все неудобства, за что и был вознагражден.

— Как вы сегодня великолепно выглядите, мой король! — воскликнула Фаэслер, всплеснув руками. — Вы как будто помолодели! Скажите, где вы достали эликсир, сотворивший это чудо?

Король просиял.

— Дело не в эликсире, это — хитроумное изобретение господина Аскера, такое приспособление… Аскер, где вы? Как оно называется?

Фаэслер заметно покраснела, когда услышала, кто автор королевского омоложения, и недовольно сверкнула глазами в сторону подошедшего Аскера.

— Как называется эта штука, Аскер? — переспросил король.

— Мой король… — начал было Аскер, но Фаэслер не дала ему договорить. Взяв короля за руку, она заглянула ему в глаза и сказала:

— По-моему, пора начинать пир, мой король. Посмотрите, все ваши верные подданные уже в сборе и ждут знака к началу празднества.

— Да, Фаэслер, вы, как всегда, правы, — согласился король. — Так начнем же. Суарон, начинайте!

Церемониймейстер Суарон, облаченный по случаю торжества в белую накидку, расшитую геральдическими гаэрами, вышел на середину Тронного Зала и возвестил:

— Слушайте, эстеане! Всемилостивейший господин ваш, король Эстореи Аолан Валесиар повелел устроить празднество в честь взятия крепости Фан-Суор, что на острове Заклятом. Да поразит и впредь эсторейская длань недругов наших, как ныне, и да возвеселятся наши сердца! За столы, господа!

Придворных, только и ждавших этого момента, не надо было просить дважды. Пестрая толпа потоком устремилась к столам, занимая места согласно чину и положению при дворе. Специально приставленные аврины следили за соблюдением порядка и показывали придворным их места во избежание досадной неразберихи.

Король посадил Фаэслер по правую руку от себя, на самое почетное после королевского место за столом, а Аскера — по левую, хотя именно Аскер был главным виновником торжества, а Фаэслер не имела к взятию Фан-Суор ни малейшего отношения. Скрепя сердце, Аскер занял свое место и огляделся. Слева от него сидел министр финансов Галор.

— Приветствую вас, господин Галор, — сказал Аскер, наклонив голову и изобразив на лице вежливую и холодную улыбку, как и принято при дворе.

— Здравствуйте, господин Аскер, — ответил Галор, улыбнувшись подобным же образом.

— Я вижу, среди нас нет господина Ринара. Вы не знаете, что с ним, господин Галор? — спросил Аскер, изобразив обеспокоенность.

— Ах, вы знаете, господину Ринару нездоровится еще со вчерашнего вечера, и потому он не смог прийти, — сказал Галор с сокрушенным видом.

— Какая жалость! — покачал головой Аскер, изобразив участие. — Нам будет так недоставать его сегодня!

Сколь фальшивы чувства придворных! Тот, кто умеет лучше всех притворяться, достигает наибольшего успеха и, обласканный милостями короля, вызывает зависть окружающих.

Аскер поискал глазами Моори, которого посадили за другим столом, соответственно его скромному положению. Моори сидел вполоборота к своей соседке, дочери начальника округа северного предместья, и сдержанно отвечал на ее расспросы, а она щебетала, точно птичка, ни на минуту не умолкая. Наваленная изрядной горой еда в тарелке Моори была нетронута: видно было, что он изо всех сил старается быть вежливым со своей собеседницей, хотя это ему и нелегко дается.

Аскер улыбнулся. Он ничем не мог помочь Моори, сидя так далеко от него. Хотя… Дочь начальника округа, вдруг почувствовав дикий приступ голода, уткнулась в свою тарелку и принялась уминать ее содержимое. Моори сперва недоуменно уставился на нее, но потом перехватил взгляд Аскера и, хлопнув себя по лбу, послал ему благодарную улыбку.