Заря новой эры (сборник)

Зимой друзья собрались вместе, чтобы отметить печальную дату. Вот уже прошло полгода, как их любимых одноклассников, Евы, Натали и Роберта, не было в живых.

На кладбище было тихо, только иногда кричали вороны. Голые ветви деревьев раскачивались на ветру, изредка стряхивая налипший снег.

Друзья сначала навестили могилу Натали, подняли опрокинутые ветром корзинки и венки, встряхнули занесённые снегом искусственные цветы. С цветной фотографии, установленной в середине креста, на одноклассников смотрела с грустной улыбкой Натали, и белая прядь волос на её левом виске была того же цвета, что и снег, укрывший её могилу.

На могилах Евы и Роберта лежали мелкие ветки, обломанные ветром во время зимней непогоды. Энн, Майкл, Джек и Габриэль навели порядок, Марианна зажгла свечки в маленьких фонариках, расположенных рядом с крестами. Софи протёрла фотографии от налипших снежинок и положила на могилы новые искусственные цветы. Одноклассники долго стояли молча, глядя на могильные холмики, на снег, падающий с серого неба. Наконец, замёрзнув, друзья не спеша направились к воротам кладбища. Катрин задержалась ненадолго у могилы Евы, и Марианна, обернувшись, увидела, как она говорит что-то тихим голосом, касаясь рукой фотографии подруги.

После посещения кладбища все пошли домой к Софи. Поминальный обед прошёл в молчании. Все эти шесть месяцев, прошедшие со дня крушения «Гелиона-17», одноклассникам казалось, что их друзья живы, что они придут или позвонят, что домой к ним ворвутся Ева и Натали, и предложат очередную увлекательную авантюру. Но увы, друзья ушли из жизни безвозвратно, и без них мир потускнел, посерел, и потерял свои яркие краски.

За грустными разговорами вспомнили Адама Рассела. О нём до сих пор ничего не было известно. За полгода в СМИ не появилось никакой информации о «Селене-1», словно запуска этой ракеты не было вовсе. Энн не говорила об Адаме вслух, но одноклассники знали, что она по-прежнему очень переживает. Энн теперь жила в доме Линды. Мать Адама сильно простудилась, и девушка стала за ней ухаживать, покупая лекарства и делая уборку в квартире.

Марианна накинула куртку и вышла покурить. Там уже стояла Катрин, задумчиво рассматривавшая заснеженные деревья.

– Не помешаю? – спросила Марианна, доставая пачку сигарет.

– Нет, – ответила Катрин, обернувшись – Но, Мари, раньше ты не курила!

– А теперь вот курю. Нервы успокаиваю.

– С чего это ты начала так нервы успокаивать? – поинтересовалась Катрин. – Случайно, не из-за разрыва с Джеком?

– Да, из-за этого, – ответила Марианна, цёлкнув зажигалкой. – Только, пожалуйста, Катрин, не спрашивай у меня, по какой причине мы расстались. Скажу лишь, что в этом виноват Джек.

Марианна и в самом деле не хотела ничего говорить об ужасной ссоре со своим бывшим женихом, но не потому, что было больно. Нет, боль расставания прошла уже давным-давно, просто девушка не могла заставить себя рассказать кому-то, даже близкой подруге, о подлой измене Джека. Марианна выкинула Джека из сердца и из головы, и ей было абсолютно неинтересно узнать, сложилось ли у него что-нибудь с Лиз или нет. Да, прав был когда-то Чарльз, сказавший, что Джек совершенно неподходящий для неё человек.

Катрин несколько минут молчала, обдумывая, что же ещё сказать, затем произнесла, как бы невзначай:

– Ты знаешь, что Джек уволился с работы? Он теперь учится в Международной Космической Академии.

– Мне всё равно, – ответила Марианна и затянулась сигаретой.

* * *

Через год после крушения «Гелиона-17» семьи Стэнли, Картер и Филипс решили продать свои дома и переехать, поскольку не могли оставаться в городе, где всё, даже каждая улица, напоминало им о погибших детях.

– Нам невыносимо жить здесь, – говорили безутешные родители. – Мы выходим на улицу, и в нашей памяти сразу оживают воспоминания о том, как мы вели наших детей в парк и в кино. Нам просто необходимо сменить обстановку, поэтому мы и переезжаем.

Софи, Катрин и Марианна помогали Хелен Стэнли разбирать вещи Евы. Почти вся мебель в особняке была уже продана, часть раздали соседям. Только в комнату дочери Хелен не заходила, позволив девушкам действовать самим.

Марианна забрала себе радиоуправляемую летающую тарелку, покрытую изрядным слоем пыли, Катрин сняла со стены портрет Евы, который сама нарисовала и преподнесла подруге. На портрете Ева, изображённая на фоне опадающих осенних листьев, улыбалась своей беспечной улыбкой. Софи решила забрать себе коллекцию научных журналов, чтобы читать их вместе с Габриэлем. Она взяла их в руки, желая убрать в сумку, но вдруг из стопки глянцевых изданий выпал белый конверт.

– Девчонки, смотрите, – сказала Софи, подозвав подруг. – Это письмо Евы. Её послание в будущее.

– Да, действительно. – Марианна прочитала подпись на конверте. – Только не надо его вскрывать. Катрин! Возьми письмо, пусть оно хранится у тебя. Вы с Евой были очень дружны, поэтому пусть этот конверт напоминает тебе о ней.

Катрин взяла запечатанное письмо и положила его в сумку, поближе к портрету.