Заря востока

«Иногда тут бомжи собираются, да подростки местные, но наш участковый Игорь Сергеевич их гоняет, спуску не даёт. А сегодня, вроде никого не было. Хотя тут такая кутерьма была, могли постороннего и не заметить!», – пожала плечами Олимпиада Михайловна.

87

«Экая ты невнимательная, Липа! Вспомни, какой-то старичок стоял, чистенький такой, среднего роста, с седой бородой, в шляпе, и сером пальто, всё смотрел на дым, а потом ушёл!», – воскликнула Марсельеза Петровна.

«А ведь, точно, был старичок! Он ещё с нашим дворником, Степанычем, о чём-то разговаривал!», – хлопнула себя по лбу Олимпиада Михайловна.

«Да, этот старичок мне ещё очень странным показался!», – воскликнула Искра Степановна.

«Так! А теперь поподробнее! Что в старике было странного?», – пристально глядя на старушек, произнёс Василий Иванович.

«Он по виду, старенький, седой, а ведь у стариков всегда спина болит, к земле их гнёт, а этот пошёл как молодой!», – выпалила Искра Степановна.

«Так! А лицо его вы не разглядели?», – спросил Немчинов у старушек.

«Да нет, он от нас довольно далеко стоял!», – сообщили старушки.

«Ну, дамы, спасибо за содействие! Не подскажите, где вашего дворника, Степаныча, найти?», – поблагодарив старушек, поинтересовался Немчинов.

«А чего его искать! Вон, на ловца и зверь бежит!», – усмехнувшись, указала рукой Олимпиада Михайловна.

Обернувшись, Немчинов и Страхов увидели коротко стриженного упитанного усатого мужичка среднего роста и возраста. Нос у мужичка был картошкой, а небольшие голубые глаза, с подозрением уставились на полицейских.

«Вы кто такие, и чего мной интересуетесь?», – спросил он, нахмурившись.

Немчинов и Страхов показали ему свои удостоверения.

«Мы расследуем убийство жильцов этого дома Степановой, Власова, а так же пожар, который произошёл сегодня утром в бывшей квартире Веры. Припомните, пожалуйста, быть может, вам что-то показалось странным в поведении Веры и Николая. Может, они кого боялись. Да, и что вы можете рассказать насчёт того старика, который стоял вместе с вами, и наблюдал за пожаром?», – заявил Василий Иванович.

«Ясно! Я ведь раньше, в молодости сам в милиции работал. А потом, попёрли меня оттуда за пьянку. Сам виноват был. Но теперь уж года два как не употребляю! А ребятам вашим я всё, что знал про Власова и Степанову уже рассказал.

Колька Власов, царствие ему небесное, нехороший мужик был, хулиганистый, крепко запивал. Бывало, что и в подворотне валялся. А Верка, покойница, скрытная была. Пробежит мимо, здравствуйте, до свидания, сквозь зубы процедит, вот и всё.

А насчёт того старика, очень подозрительный старичок был, очень», – заявил Степаныч.

«А в чём подозрительный?», – заинтересовался Василий Иванович.

«Да понимаете, тут такая история. Дым повалил. Суета началась. Я-то подошёл, когда ребята ваши уже на улице были. Ну, а потом, Пожарная, Скорая. А старичок этот, я и сам не заметил, как со мной оказался.

88

Ну и начал расспрашивать, что и как. Кто, мол, в квартире жил. Я когда про Верку Степанову рассказал, что её убили, так он интересоваться стал, выспрашивать, нет ли у неё родственников. Мол, он с детьми разъехаться хочет, а комната после пожара стоить недорого будет. Да и потом, дом аварийный, так ему потом после расселения, квартиру дадут в новом доме. Ну, я и сказал, что Верка, вроде одинокой была, родня к ней не приезжала.

А он, выслушал, развернулся и ушёл. Не понравился он мне. Ох, как не понравился! Мутный тип! Да и не старик это был вовсе, я это уже потом понял!», – заявил Степаныч.

«Так! Ну-ка, объясните!», – оживился Василий Иванович.

«Так у него глаза особенные! Не блёклые, как у стариков, а молодые! Большие, тёмно-серые, яркие. Но с другой стороны, взглянешь в них, мороз до костей пробирает, будто в бездну глядишь. Да и походка у него была как у молодого. Лёгкая, пружинистая», – сообщил Степаныч.

«Ну, а лицо его вы хорошо запомнили?», – спросил Павел.

«Волосы седые, борода седая. Лицо смуглое, гладкое, без морщин. Такое у стариков не бывает. Черты лица чёткие, правильные. Одет он был, в серое

пальто со шляпой. А ещё, я думаю, он иностранец»,– подумав, сообщил Степаныч.

«Вот как! А с чего вы это взяли?», – удивился Василий Иванович.

«У него был лёгкий, почти не заметный акцент. Кто-то может быть, его не заметил бы, а у меня абсолютный слух. Я в молодости на гитаре, знаете, как играл! И был он весь такой вежливый, ну прям противно! Да,

сумка у него была, большая на молнии Найк», – сообщил дворник.

«Ну, спасибо, вы нам здорово помогли!», – пожал руку Степанычу Немчинов.

«Вот вы хоть спасибо сказали! А от нашего начальства даже спасибо не дождёшься, не то, что премии!», – раздражённо махнул рукой Степаныч.

«Вон раньше ещё при царском режиме, дворники занимали низший чин в полиции! И правильно! Порядок был! И при Советской власти тоже всякой шантрапе, волю, не давали. А теперь что? Народ мусорит, где хочет! Преступность прёт! Бардак!», – посетовал он.

«Вы уж, господа полицейские, постарайтесь, поймайте убийцу! Не следует ему на воле ходить!», – обратился Степаныч к Немчинову и Старикову.