А вот с “острым поцелуем” придется повозится. Вместо положенных пятнадцати грамм перцовой водки я плеснула все сорок. А натуральный чили разрезала, максимально выдавив из перца мякоть. Апельсиновый сок как нельзя идеально замаскировал густую острую кашицу. Пока готовила его, едва сдерживала ликование, боясь выдать эмоции человеку, что его заказал.
Перед тем как отнести заказ на их столик, попросила напарника, Жеку меня подменить на время. Все же решила минут на двадцать исчезнуть с его поля зрения, ибо моя жизнь мне еще дорога.
— Ваши коктейли, — самым невинным голосом пропела мужчинам, ставя поднос с яркими напитками. — Приятного вечера, — пожелала и гордо удалилась, так и не посмотрев на Валиева. Боялась что в моих глазах он прочитает все мои мысли. Ощущая пухлыми половинками горячий взгляд мужчины, торопилась вернуть пустой поднос на стол и поскорее исчезнуть в комнате персонала. Нет, лучше в туалете. Или даже мусорном баке на период его длительного гнева. Но ноги, как назло, налились свинцом, или его взгляд оказался паралитическим ядом, приманив еще и мои глаза. Едва я обернулась к нему, стоя уже в дверном проеме, тут же поймала выпученные шокированные глаза и обещание моей погибели.
— Сука! — донеслось до моих ушей и катапультировало мой бег прочь из помещения.
— Вот змея какая, — схватил вторую мою руку фиксируя удары. — Ну теперь ты точно дала повод тебя наказать, и я буду беспощаден, — зло выкрикнул Амир.
— Нет, пусти! Ты сам нарвался, — отталкивала его всем корпусом.
Но сколько бы не имела я силы и владея некоторыми приемами единоборств с этим мужчиной совладать не могла, уже жалея о затее с коктейлем.
Перехватив одной рукой мои запястья, второй вцепился в мою шею до боли сжав кожу и натягивая волосы. Бандана с головы свалилась и топталась ногами. Не теряясь, быстро затолкал в узкое темное помещение, ногой захлопнул дверь. Прижал мощным корпусом своего тела меня к стене, по-прежнему не выпуская рук и фиксируя голову. Нас разделяли лишь сцепленные кисти рук, плотно прижатые к телам. Я ощутила его мускулистое бедро между своих ног, как он легко преодолевая мое сопротивление вклинился, слегка приподнимая мое тело, заранее предотвращая удар коленом в пах. Одно радовало: плотная ткань рабочей одежды и фартук не так тесно ощущали жар и мощь его бедра, что так тесно прижималось к моему лобку. Я непроизвольно застонала. От безвыходности ситуации и что сама себя в нее загнала.
— Пусти меня, — приказала как можно строже. — Я все поняла, больше не буду так, — пытаясь спасти положение. Даже в темноте видела его обезумевший взгляд, ощущая на лице горячее дыхание с примесью цитруса.
— Нет. Не сейчас. Позже, — и потянулся к моим губам.
Я поняла что поцелуй неизбежен, в последней попытке увернутся, дернула головой. Но горец, схватив за подбородок, зафиксировал челюсть, приоткрывая мой рот.
— Мы этот чертов поцелуй вместе выпьем, — и накрыл своим ртом мой протестующий крик. Жар его рта полыхнул по моей слизистой, привкус алкоголя, апельсина и жгучего перца накинулись на мои рецепторы, атакуя и мою волю. Его язык, словно пламя лизал мой, губы изнутри и снаружи все больше обостряя восприятие. Смесь боли и сладости, остроты и нежности разливались, затопляя мой рот и горло. И мне как не странно начало нравится. Мужчина стонал, усиливая натиск и уже отцепив свои пальцы, ладонями блуждал по спине и груди через тонкий трикотаж. Животом я ощутила его стойкую эрекцию и я поняла что Валиев готов прямо здесь мной овладеть.
— Зарянка, птичка моя красногрудая, — прошептал Амир, едва разорвав поцелуй. — Как же я хочу тебя, не представляешь!
Его тело сотрясала мелкая дрожь, я ощущала это кожей обнаженных рук, что он гладил вверх -вниз своими мозолистыми ладонями. Тут он отодвинулся от меня и я выпрямилась в рост.
— Согласись уже встречаться со мной. Я же тебе тоже нравлюсь. Я это чувствую, — облокотился поверх моей головы, опаляя дыханием волосы.
— Только секс? — вырвался глупый вопрос.
— А ты что хочешь? Замуж сразу? — с долей ехидства уточнил Валиев, отстраняясь.
Даже не думала о браке в целом, тем более с горцем. Тем более сейчас, когда едва стала независимой и что то решать сама.
— Вот еще! Мне это точно не нужно. И секс, кстати тоже.
— Так что же тебе нужно? — недоуменно.
— Свобода.
— Свобода?