Заряна. Укрощаю любовью (СИ)

— Отец с мачехой. Шамиля ты уже хорошо знаешь.

— Подожди, Амир, — приблизилась, ожидая найти подтверждение, что я не пошутил. — Ты сказал родителям, что я живу у тебя?

— Не я, Шамиль разболтал. Уверен на сто процентов.

Заметил, как напрягся мозг в рыженькой головке, и в ответ напрягся я. Неужели знать не хочет, где я жил некоторое время. Ведь до пятнадцати лет я жил с матерью, а когда стал неуправляем, она привезла меня к отцу и тогда пришел конец моей вольной жизни. Хотя сам родитель в былые девяностые имел казино и не гнушался рэкетом. Его даже ранили однажды, после чего мать и развелась с ним, боясь, что и ей срикошетит за его незаконную деятельность.

— Заряна, ты чего волнуешься?

— Не знаю. Вы Валиевы, такие семейные все, — нахмурила брови. — Сплоченные, особенно семья Расула. Чувствую себя лишней на вашем празднике, как будто взяла семейный альбом без спроса, — погрустнела взглядом под конец исповеди.

Я оторвался от ноутбука и подошел обнять ее, заверив, что она ни к кому не вторгается, а мне принесет радость ее знакомство с семьей. Правда, мама моя еще не знает, но я специально молчу. Иначе женить меня начнет еженедельно. Спасибо, что не появляется спонтанно в квартире.

Еще я решил побаловать свою строптивицу подарками, потому что деньги от меня она наотрез отказывалась принимать, желая быть независимой. Кухню оккупировала как истинная немка, оправдывая фамилию Бергман*.

Мотивировал поход в торговый центр покупкой платья для семейного вечера, раз ее последнее и единственное так "низко пало" при последнем свидании.

Когда я увлек ее в отдел нижнего белья, Заряна удивленно посмотрела, что я не сел на кресло, не ушел гулять по другим отделам, а встал у витрины, разглядывая вешалки и мысленно примеряя цвета и фасоны на нее.

— Примерь комплект цвета сирени, черный, еще бардовый мне нравится и вот этот грязно-белый, — шепнул ей на ухо.

— Он называется цвет "шампанского" или "топленое молоко", — уточнила с улыбкой.

Пока Заряна с продавцом подбирали нужный размер, я уже строил план эротического завершения шопинга. Мы прошли в дальнюю кабинку, я уверил продавца, что ее помощь не понадобится, вложив в ее ладонь пару крупных купюр.

Заряна с восторгом примеряла лифчики и каждый цвет на ней смотрелся выигрышно.

— Амир, — обернулась ко мне. — Можно я два возьму?

Какая же ты скромная моя! Я-то и пять готов купить, лишь бы ты в них манила меня и отдавалась.

Я протянул ей последний, цвета майской сирени, и тут мне вспомнился случай, когда застал ее танцующей в белье на кухне.

— Трусики сними, Заряна, примерь низ.

— Что? Я не буду примерять их. Это негигиенично.

— Сними, — приказал.

Немного подумав, все же стянула, а я выхватил из рук кусок серого трикотажа, сжав в комок, запихал в задний карман джинсов. Пусть потом поищет их.

Рыжая завершила образ, а я завершил терпение. Вдоволь насмотревшись ее выпрыгивающих из лифчика сосков, то расслабленных, то выступающих, но упрочнивших мою эрекцию. Заряне не показывал вида, что хочу ее до одури, а сев на пуфик и прислонившись к стенке, исподтишка наблюдал за ее кривлянием перед зеркалами.

— Подойди ближе, — поманил рукой. — Рассмотреть хочу.

Девушка настороженно приблизилась, а я выбросив руки, опустил их на талию и притянул чуть ближе.

— Амир…, — тихо позвала, предчувствуя недоброе.

Я не ответил, одной ладонью надавил на поясницу, пресекая побег, вторую положил на живот. Заряна невольно оперлась о мои плечи. Большим пальцем потрогал пупочную впадину, провел им дорожку до края трусиков, услышал, как втянула девушка в себя воздух, но не отстранилась. Я осмелел. Отвел края белья в сторону и запустил пальцы в теплую расщелину.

— Ох, Амир…, не надо здесь…, увидят же…

— Кто увидит? — продолжал ласкать.

— Вдруг у них камер…, — дернулась, едва я скользнул глубже и застонала.

Я посмотрел снизу вверх на ее лицо с закрытыми глазами, как она начинает желать, но стыдится обстановки. Пока ласкал промежность, левой рукой освободил себя от брюк и вместе с плавками спустил на бедра. Резко освободив пальцы из лона, развернул к себе спиной, и не давая вырваться усадил на бедра. Торчащий член улегся прямо между ягодиц.

— Ах…ты что, хочешь… здесь? С ума сошел? — завертелась.

Но я, схватив поперек живота сильнее прижал, не давая встать, раздвинув шире бедра. Поцеловав кожу спины, прошептал:

— Лучше помалкивай, а то сбегутся помощницы. Ты же не хочешь, чтобы продавец сняла моё напряжение, — съехидничал.

Знаю не должен был говорить, но порой ее упрямство раздражало и хотелось также уколоть.