Зарисовка на тему отеля Хазбин (СИ)

====== А я иду такая вся... ======

- А Я ИДУ ТАКАЯ ВСЯЯЯЯ

В ДОЛЬЧИ ГАБАНА!

Я ИДУ ТАКАЯ ВСЯ

НА СЕРДЦЕ РАНА!!!

Блен, икота началась. Над головой проносились ангелы, покидающие ад. Кто-то из них метнул в меня копье. Промазал.

- ЛОШАРА!!! – крикнула я с издевкой.

Высокомерно фыркнув, ангел полетел с сородичами дальше. Я икнула и поплелась дальше по улицам, распевая:

- ВИНОВАТААА ЛИ Я, ВИНОВАТААА ЛИ Я,

ВИНОВАТАА ЛИ Я, ЧТО ЛЮБЛЮ?

Не, не эту хочу. Какие у нас там еще песни есть? О, вспомнила.

- ВЫЙДУ НОЧЬЮ В ПОООЛЕ С КОНЕЕЕМ!

- Заткнись, алкашка! – проорал на меня демон, похожий на лиса.

Я икнула и разбила об его голову свою опустевшую бутылку водяры.

- Я убежденная трезвенница ващет.

Демон вырубился, я поправила свою шапку, и пошла дальше. Каблуки моих сапог стучали по асфальту, вызывая раздражающий мой пьяный мозг звук. Кашлянув в кулак, я продолжила концерт:

- ВАААЛЕНКИ, ВАЛЕНКИИИ

ОЙ, ДА НЕ ПОДШИТЫ – СТАРЕНЬКИ!!!

Сзади послышались шаги, а затем голос:

- Ты заткнешься или нет сегодня?

Я обернулась. Вах, кого я вижу!

- О, какие люди! – воскликнула я, придерживая шапку на затылке – нихера ж себе!

Демон с четырьмя руками, белой челкой, пушистой грудью и в полосатом пиджачке снисходительно мне улыбался.

- Рад встрече, Софья… как там дальше? – сказал он.

- Да просто ваше царское величество. Ик.

- Хех, ладно. Привет, ваше царское величество. Рад тебя видеть.

- Энджел хренов Даст! Где ты был? Сколько мы не виделись?

- Хер знает. Да и пофиг. Ты-то где была? Я уже подумал, что ты от цирроза печени подохла!

- Кто?! Я?! Да я ж не пью, ты ж знаешь! Я за ЗОЖ, за трезвость, и вообще…

Тут он согнулся пополам от смеха.

- Ой блять… остановись… дай проржаться…

- Ля, а шо? По мне же видно, что я ни капли в рот. Да я трезвая, как лист!

- Блять, заткнись! Я щас помру!

- Да я даже отжиматься научилась!

- Ой, остановись, сучка русская! Я щас рожу!

- Слыш, ты когда расистом стал?

Демон еле-еле отсмеялся, вытер слезы, и сказал:

- Да я это… ох… ой, блин… да я всегда им был. Короче, Софочка, тебе есть, где жить? – сменил вдруг он тему.

Я почесала голову.

- Ну, моя коробка от телевизора где-то тут. А что?

- Короче, смари, какая тема: можно поселиться в отеле…

- Не-не-не, у меня нету лишней пары тысяч шуршащих бумажек. – перебила я.

- Да не, слушай дальше. Там можно жить нахаляву, но надо вести себя хорошо. тип, не ругаться там, не нюхать, не пить больше, чем скажут.

- Я лучше останусь свободным бомжом.

- Ну Сооооняяяяя! – заныл Энджел – мне там скучно одному жить! Так хоть вместе страдать будем.

Я фыркнула.

- Вместе, говоришь? Ладно, пошли. Страдалец.

- Яхууу!

И мы пошли в сторону моего нового предполагаемого дома. У меня периодически заплетались ноги, поэтому Энджел иногда меня придерживал, чтобы я не свалилась по пути. Какой же он полезный, а. Кстати, Софья Владимировна, здрасьте. Думаю, несложно было догадаться, что я русская. Кстати, когда я умерла, я даже не сразу поняла, что я в аду. Я сначала подумала, что опять синоптики решили поржать и, объявив о снегопаде в мае, ждали моей реакции на пиздецкий жар кругом. В первую же ночь я разнесла все здания, какие попались мне на пути. Ибо нехер продавать плохие мандарины. И водку паленую. Потом, когда я увидела себя в зеркало, я чуть не померла от испуга. И нет, меня напугало не мое помятое лицо. У меня просто появились волчий хвост и ушки. Белые, между прочим. Кроме этого, на мне была шапка-ушанка, красный шарф, длинное пальто черного цвета, и для некого диссонанса высокие сапоги со шнуровкой, коротенькая синяя юбка и белая маечка. Оценив масштаб трагедии, я предположила, что меня это мама спросонья одевала в школу, и не зная, какая там погода, одела и пальто, и шарф с ушанкой, и майку, чтоб не жарко было. Поняв, что тут (в одежде) смесь стереотипов об СССР и России, я решила, что раз уж умерла, то ни в чем не буду себе отказывать. И еще, на краю пальто были желтые молот и серп. Собсна, это и стало причиной моей гипотезы о стереотипах. Потом, пьяная в ноль, я познакомилась с не менее пьяным Энджелом. Поломав все на своем пути, мы протрезвели, ну а дальше завязалась душевная и крепкая, словно лаваш, дружба.

Мы подошли к зданию, где на окнах были изображены яблоки. Энджел вынес с ноги двери и сказал:

- Нарооод, у нас гости!

С лестницы примчалась девушка с длинными светлыми волосами, радостно улыбнулась, и сказала:

- Привет! Ты пришла реабилитироваться, да?

Я аж потерялась.

- А?

Тут девушка прошлась анализирующим взглядом по моему виду, посмотрела на ушанку, и спросила:

- Ты меня понимаешь?

Я прикрыла глаза.

- Нет, блять, я отсталая. Понимаю.

- Чарли, это Соня. Соня, это Чарли. Она типа хозяйка отеля. – пояснил Энджел.

Ой. Неловко вышло. Я торжественно сняла шапку, поклонилась, и сказала:

- Здравия вам, типа хозяйка отеля!

Обожаю вести себя так, как о русских гласят стереотипы. Это так забавно.

- Спасибо… – растерянно и смущено сказала блондинка – ты… ты русская, да?

- Как видишь. – сказала я, надевая ушанку.

- А ты…

- Нет, я не умываюсь водкой. – перебила я.

- Да нет, я хотела спросить, ты пришла жить тут?

- Ну, если пустишь.