Зарисовки.Сборник

Как?! В смысле? Он что, псих? Неужели он не понимает, что его внешность подкупила моих друзей точно так же, как и меня? И что это может вылиться в очень неприятную историю? Все это за доли секунды пронеслось в голове. И я, молча, на негнущихся ногах, вернулся за свой столик, стараясь из последних сил сохранить равнодушное выражение лица. Мила с Виком последовали за мной. Как оказалось, Вик был знаком с одним из моих друзей. И тот разрядил обстановку. Мила была в ударе, сыпала шуточками, расшевелила парней. Вик не отставал, и вот их столик периодически взрывался волнами смеха. А я выпадаю из реальности, почти ощутимо вздрагиваю, когда севший рядом Вик случайно прикасается к моему колену. С каким-то извращенным удовольствием вдыхаю чуть слышный, приятный аромат Вика. Шея будто закостенела, и я не могу повернуть голову, боясь опять зависнуть на губах парня. Но периферийное зрение четко фиксирует все, что связано с Виком. Волна гнева и раздражения размывает остатки самообладания. Надо остудить голову, иначе что-нибудь брякну не то или сорвусь. С грохотом отодвигаю от себя бокал с пивом и, похлопывая себя по карманам в поисках зажигалки, ухожу перекурить ситуацию.

Невероятно! Со злостью пинаю ни в чем не повинный диван в курительной комнате. У меня что, крыша поехала – так запасть на парня?! А он? Он что, совсем идиот – так выглядеть? Может, он... Может, он нетрадиционный? Вик, как выяснилось, учился в том же университете, только на факультете архитектуры. Не секрет, что среди них много таких. Да и они всегда выделяются на общем фоне. Черт! Диван вторично несет незаслуженную кару.

– Он тебя чем-то обидел? – насмешливый голос с хрипотцой заставляет закостенеть плечи.

– Что надо? – буркнул я в ответ, не оборачиваясь.

– А что мне может быть нужно в комнате для курения? – градус сарказма в голосе повышается. – Не оплошавший же натурал, который так неудачно подкатил.

– Охренел?! – взвыл я, резко обернувшись к язве.

Язва, облокотившись плечом о дверной косяк, с явным удовольствием выпускает струйку дыма. Он собрал свои волосы в хвост, и теперь его невозможно перепутать с девушкой. Что хорошо и плохо... Теперь я вижу идеально очерченные скулы и уши с бессчетным количеством колечек. Язва почти одного роста со мной, высокий, худощавый, бесконечные ноги затянуты в черные джинсы, но все это компенсирует тяжелая обувь на высокой шнуровке. С силой сминаю пустую пачку из-под сигарет, запуливаю ее в урну. Черт! Что происходит? Разобрались же, он – парень, я – парень. Только, по ходу пьесы, моему дружку в штанах глубоко похрен на половую идентификацию. Его все так же волнуют губы. Разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Вик даже не шевельнулся. Язвительная ухмылка сводит на нет мои попытки держать себя в руках. Остатки самообладания за секунду смывает шквалом злобы. Сука! Я буквально выношу дверь телом Вика. Выкатившись клубком в общую залу, мы вскакиваем. Охренеть. Это чудо надумало сопротивляться? Сломаю! Но Вик с силой, не соразмерной с его внешним видом, выталкивает меня на улицу с каким-то ненормальным злым весельем, приговаривая:

– Пошли подышим, Казанова, не будем портить мебель.

Меня колотит от злости, и я с упоением обрушиваю на Вика череду кулачных ударов, но тот, прижимая подбородок к груди, прикрывается руками. Вдруг нога Вика, описывая полукруг, с силой врезается в бедро. Нога моментально немеет, и я падаю на одно колено, Вик спустя мгновение бьет кулаком в скулу. Но через секунду его оттаскивают от меня, и меня уже удерживают чьи-то руки. Матерясь сквозь зубы, пытаюсь вырваться! Ничего я так сильно не хотел, как порвать этого засранца. Умыть его кровью. Разбить в кашу эти губы.

– Вик! – голос Милы гневным колоколом звучит в гудящей толпе, выплеснувшейся из кафе и растащившей нас. – Ты что вытворяешь?!

Подсознание выдает информацию о том, что в этой ситуации есть что-то неправильное. Почему Мила злится на Вика? Она буквально вырывает Вика из удерживающих его рук, встряхивает и одаривает звонкой оплеухой. Вик, прикрывая щеку рукой, начинает стебаться:

– Мила, не убий, не со зла, от гормонов токмо...

– Придурок! – Мила тянет его по дороге, наматывая на шею темно-синий шарф и вручая куртку. Вик, выворачиваясь из рук Милы, оборачивается ко мне.

– Встретимся еще, Казанова! – и шлет воздушный поцелуй.

Я рванулся вслед с рыком, переросшим в какой-то хрип. Но удерживающие меня руки не дали вдавить эту наглую улыбку в его лицо так, чтобы отпечаталась на внутренней поверхности черепа.

– Ладно, Кир, забей, – успокаивают меня. – Вы чего сцепились?

Но я отмалчиваюсь, возвращаюсь в кафешку и сижу, хмуро уткнувшись в свою кружку с пивом. Что я могу ответить?