Зарисовки.Сборник

И он, откликаясь на мою просьбу, переворачивает меня на живот. Это чуть-чуть отрезвляет. Я непроизвольно напрягаюсь. Я знаю, будет больно. Но я желаю этой боли как самого великого блага. А Вик не торопится. Он разминает мои плечи, скользит пальцами вдоль позвоночника, потом целует плечи, возвращаясь поцелуями к позвоночнику. Я и не знал, что спина это сплошная эрогенная зона. Каждый его поцелуй рассыпается мурашками удовольствия по спине. Вдруг он кусает меня за шею. И это укус волной нестерпимого желания выгибает мое тело. Вик же неторопливо спускается поцелуями ниже. Я слышу, как он шелестит оберткой презерватива, потом слышу щелчок, и основания моего копчика касается прохладная смазка, она скользит между ягодиц, заставляя меня еще больше выгнуться. Его пальцы неторопливо проглаживают ложбинку. У меня из груди вырываются только всхлипы нетерпения. И я подаюсь навстречу его пальцам.

– Нетерпеливый, – шепчет Вик, прикусывая мои ягодицы.

– Вик, прошу, – в моей голове марево – я безумно хочу почувствовать его внутри.

Он продолжает растягивать меня, рождая потребность чего-то большего, вызывая нетерпение. Я уже сам насаживаюсь на его пальцы. Наконец они покидают мое тело. Прихватив меня за бедра, он замирает, упираясь членом в колечко ануса. Но я уже не в состоянии ждать, поэтому сам подаюсь назад. И он, со стоном впиваясь в мои бедра, насаживает меня резко и до основания. Застывает на минуту. Делает пару медленных качков и повинуясь моему хриплому «Еще!» срывается, вбивая меня в постель. Боли нет, есть только какое-то ошалелое, граничащее с безумием удовольствие. Я разрываюсь фейерверками на яркие искры восторга. Слышу, как Вик вторит мне. И моментально проваливаюсь в бескрайнюю негу, засыпаю.

6

Просыпаюсь я с ощущением праздника в душе. Вспоминаю почему, и волна жаркого стыда заливает меня. Я поворачиваю голову. Вик! Спит на животе, подмяв под себя подушку. Во сне его лицо удивительно спокойно. Хочется взять карандаш и запечатлеть эти тонкие линии. Я взглядом скольжу по его фигуре и застреваю на плечах. Ночью эти укусы были почти не заметны. Но сейчас при утреннем свете... Они режут глаз. Кто так с ним? Я невольно поглаживаю их пальцами. Чувствую, как спина напрягается.

– Доброе утро,– с утра голос Вика низкий, и хрипотца более заметна.

– Доброе, – шепчу в ответ, почему-то не в силах оторвать пальцы от укусов. – Зачем же так жестоко?

– Мне нравится, когда он так делает. Сам его об этом прошу.

– Он?

– Он.

– Что у вас?

– У нас любовь, Темик.

– А как же Викуля…и я вот тут?

Вик приподнимается на локтях и внимательно смотрит на меня.

– Темик, врать тебе я не буду. Ты потрясающий, мне было крышесносно. Но люблю я другого человека.

– Вик, я и не претендую. Даже мысли не было, что ты вдруг вспыхнул за одну минуту. Ты для меня Космос.

– Космос?

– Совершенно другая вселенная.

– Как скажешь, Темик, – Вик перекатился на край постели и встал. Краска моментально бросилась мне в лицо. Почему, глядя на обнаженного Вика в постели, я воспринимаю это вполне нормально. Но когда смотрю на обнаженного Вика, стоящего посреди комнаты, чувствую себя вуайеристом?

– Я в душ. На пары-то сегодня пойдешь?

– Пойду, – согласно покивал я в ответ и, как только Вик скрылся в душе, подтянул к себе подушку, хранящую его тепло и запах. Я зарылся в нее лицом и жадно вдыхал. Я не надеялся на чувства со стороны Вика. Но любить Космос можно и безответно?

7

Я опрокидываю рюмку коньяка, морщусь. Фу, гадость, запить, срочно запить, вот яблочным соком. И как пьют такую гадость? Может, виски? Но виски мне нравится еще меньше. Может, ну его на фиг, это элитное пойло? Водку? Бррр, что-то и водка на вкус никак. Так, что тут еще у нас есть? Текила. Дрянь. А это что со змеей на дне бутылки? Я не сдохну? А впрочем, сдохнуть мне хочется сейчас больше всего, так что пьем. Оооо. Мне хорошо. Даже как-то повеселело. Ой нет, мне плохо. Комната качается и вертится. Рвотный спазм заставляет желудок жалобно сжаться. Провал. Всплываю уже в туалете. Холодный кафель. Хорошо… Пить я не умею. Совсем. Поэтому меня выворачивает, но желудок пустой, и изо рта уже просто идет пена. Провал. Где-то журчит вода. Кто-то, матерясь про себя, пытается обмыть мое тело. Провал. Прихожу в себя в комнате на постели. Мне жарко и душно, сползаю на пол. Сворачиваюсь клубком, комната злобным детским волчком крутится вокруг меня. Ненавижу. Вик, я тебя ненавижу.

Утро. Голова чугунная. Глаза затекли. Пошевелиться больно. Я опять в постели. Медленно поворачиваю голову и упираюсь взглядом в огромную темную фигуру, ссутулившуюся в кресле. Мне так хреново, что даже не страшно, когда это в кресле начинает кряхтеть.

– Проснулся? Воды?

– Воды.

Я припадаю к стакану с водой, половина мимо, но часть живительной влаги все же попадает по назначению.

– Аспирин и спи.

Я снова отключаюсь.