Зарождение чувств

— Да я даже не знаю, сколько там учатся! — Я все же немного сорвалась, выкрикнула в сердцах и явно привлекла к себе внимание. По крайней мере, мерный стук молотка резко прекратился.

— Привет, Мила! — Анри был уже тут как тут, легок на помине! Только он всегда меня Милой называл. Ласково так. — Чего бледная такая? Не захворала? — В голосе молодого мужчины сквозила неприкрытая забота.

Я невольно залюбовалась мокрым от пота ладным торсом парня, наблюдая за скатившейся по боку капелькой влаги. Сразу покраснела, сама понимая, как распущенно и некрасиво себя веду, сначала отказывая другу, а потом еще и разглядывая. Ситуацию спас сосед.

— Да наша Милка без приключений совсем не умеет, то загрызня где-то разыщет, теперь вот медведь рядом шатается… Пойду я проверю засов на сарае, пожалуй, да лошадь вычищу… мало ли… — Хитрый взгляд мужика — и мы с Анри остались один на один.

— Отлично выглядишь, Мила.

Стыд сильнее опалил щеки. Я опустила глаза к земле.

— Спасибо, ты тоже. — Понятия не имею, что надо говорить в таких ситуациях. Комплиментами меня еще жизнь не баловала.

— Мы вечером с компанией на озеро собираемся — искупаться, пока вода теплая. Пойдешь с нами? — Парень действительно был весьма мил. И я это знала.

— Извини, Анри. Не могу. Обещала пирогов напечь. — Это не было ложью. Действительно ведь обещала. Пусть и оборотню.

— Хорошо. — Парень улыбнулся. — Тогда, может быть, в другой раз.

— Может быть… — Мне было нечего ему сказать. Он знал, что я отношусь к нему как к брату. Я говорила. И не раз говорила.

— Ну тогда хорошего вечера, Мила.

Я кивнула и, больше не говоря ни слова, быстро пошла домой. Стоило выйти на главную улицу и снова увидеть маячивший невдалеке лес, как стало зябко. Былой страх снова болью вгрызся мне в сердце. Ноги подкашивались. Прижав к груди мешок с травой, я показалась на глаза бабуле, сидевшей в саду.

— Камила, ну что опять? — Старая женщина укоризненно покачала головой, заприметив меня издали.

— Я ему п-пирогов об-бещала, — простучала я зубами, все еще не совсем веря в то, что смерть снова обошла меня стороной.

— Ему — это кому? Оборотню? — Бабуля была привычно проницательна, внимательно рассматривая мои трясущиеся плечи. — А шаль где?

Я покраснела, тут же переключившись с мыслей о смерти на дорогую вещь. Должно быть, оставила на той поляне, когда улепетывала. И ведь пока ехала, даже не вспомнила. Стыдно-то как! Она ведь немалых денег стоит!

— Ладно, не страшно. Ты мне скажи главное — это был тот же оборотень? — В глазах женщины мелькнул нешуточный интерес.

Я кивнула, все еще прижимая к себе тканевый мешок с листьями.

— Он... он… — Я икнула, не в силах выговорить остаток предложения внятно. Страх, отступивший было немного, вернулся с удвоенной силой.

— Так, ну все, пошли в дом, расскажешь. — Бабуля вздохнула, поднимаясь с лавочки в саду, подошла ко мне, приобняла и принялась растирать мои замерзшие плечи. Я только сейчас поняла, как же продрогла.

Знакомое с детства уютное помещение встретило приятным запахом выпечки и теплом. Я поежилась и, умывшись, села на скамью.

— Сначала поешь, а потом расскажешь про волка, — непреклонно произнесла бабуля, пододвигая мне тарелку с еще горячими пирожками.

Спорить я не стала, буквально вгрызаясь в ухваченную пальцами сдобу. Запила чаем. Есть после стресса хотелось просто зверски. Насытившись, я откинулась на спинку высокого стула и уже спокойнее посмотрела на бабушку.

— Рассказывай, — отреагировала та, поднеся к губам кружку с чаем, и тихо отхлебнула.

Я вздохнула и мысленно попыталась отгородиться от воспоминаний, но вместо этого лишь вспыхнула былым возмущением.

— Почему ты не сказала, что оборотни питаются магией?!

Любопытство в глазах бабули лишь усилилось.

— Четко. Внятно. По порядку! — вместо ответа приказала женщина, и я не смогла ослушаться, рассказала все, что со мной произошло, от и до. И как попыталась сбежать, и как скормила бутерброды, и про огонек на руке, и про то, как оборотень меня работать заставил… Закончила рассказ обещанными пирогами.

— Мне надо убедиться. — Старая женщина задумчиво пожевала губу и сверкнула непримиримой решительностью во взгляде. — Значит, сейчас печем пироги с мясом, а вечером вместе пойдем на опушку.

Я побледнела. Не то чтобы я собиралась обмануть волка, но бабуля… Она же даже убежать, если что, не сможет. Больная нога не даст.

— Бабушка, может, не надо? — робко спросила я, не желая напоминать про болячку.

— Надо, Камила, надо! А ну, вставай и берись за тесто. Я немного оставила. Думала утром лепешки поджарить, но так даже лучше.

 Ничего не оставалось, кроме как послушно пойти и заняться пирогами. К счастью, мясо у нас было, и весьма свежее, — поутру староста теленка заколол. Пусть он баб и не любил, но жадным не был, действительно заботясь о благополучии нашей Ласии.

— Отлично! — оценила мои старания бабуля, зачем-то переодевшаяся в нарядное платье.