Зарубежье

Начинал Саша Соколов как поэт в неофициальной литературной группе «СМОГ» (Союз молодых гениев). Печатается с 1967 года: рассказ «За молоком» в газете «Новороссийский рабочий», — после чего в СССР был опубликован только еще один рассказ «Старый штурман», да и то в журнале для слепых «Наша жизнь» (1971). Литературный успех пришел к Соколову только на Западе, когда К. Проффер издал его роман «Школа для дураков», о котором В. Набоков отозвался так: «Обаятельная, трагическая и трогательная книга». Сейчас, не считая разовой публикации соколовских стихов («Ковчег», № 6, 1980), на счету у писателя всего три романа, каждый из которых в новой России впервые появился на журнальных страницах («Школа для дураков» / Послесл. А. Битова — «Октябрь», 1989, № 3; «Между собакой и волком» — «Волга», 1989, №№ 8–9; «Палисандрия» / Предисл. П. Вайля и А. Гениса — «Октябрь», 1991, №№ 9—11). Тем не менее, подавляющим большинством экспертов Саша Соколов оценивается как «русский Сэлинджер» («День литературы»), «великий стилист» и «лучший из пишущих по-русски за последние 50 лет» («Ex libris НГ», 20.11.2003). У него изданы книги: Школа для дураков: Роман (Анн Арбор: Ардис, 1976; переиздан изд-вом «Симпозиум» в 2001 и изд-вом «Азбука-классика» в 2007); Между собакой и волком: Роман (Анн Арбор: Ардис, 1979; переиздано изд-вом «Симпозиум» в 2001 и изд-вом «Азбука-классика» в 2006); Палисандрия: Роман (Анн Арбор: Ардис, 1985; переиздано изд-вом «Глагол» с предисл. Д. Бартона-Джонсона в 1992, изд-вом «Симпозиум» в 1999, изд-вом «Азбука-классика» в 2007); Школа для дураков. Между собакой и волком: Романы (М.: Огонек; Вариант, 1990; переиздано изд-вом «Симпозиум» в 1999); Палисандрия: Роман. Эссе. Выступления (СПб.: Симпозиум, 2001; переиздано в 2004); Тревожная куколка: Эссе / Послесл. А. Цветкова (СПб.: Азбука-классика, 2007). Произведения Саши Соколова переведены на английский и другие языки. Член Русского ПЕН-центра. Отмечен премией журнала для слепых «Наша жизнь» (1971), премиями Андрея Белого (1982), журнала «Октябрь» (1989), Пушкинской премией фонда А. Тепфера (1996).

ИГОРЬ СОХАНЬ

Сохань Игорь Павлович родился в 1957 году в Харькове. Окончил Ленинградский университет. В начале 1990-х эмигрировал из Санкт-Петербурга в Канаду, живет в Торонто.

Печатается с 1986 года: киевский журнал «Радуга». Автор книг прозы, в т. ч.: Письма другу: Рассказы (М.: Книжная палата, 1989); Заложники безумия: Повесть (Киев, 2001); Беспомощный мир: Рассказы (Киев: Наукова думка, 2001); Время Нового мира и человек (Киев, 2001; совместно с Л. В. Сохань); Ласковая женщина (М.: Вагриус, 2003); Орден четырех: Роман (Киев: Юриз, 2005).

КЫРГЫЗСТАН

Ситуация, типичная для многих бывших советских республик: спросите у любого грамотного человека, что он знает не только о кыргызской литературе, но и о Кыргызстане вообще, и вы гарантированно услышите в ответ только одно имя — Чингиз Айтматов. Это такой же национальный бренд Кыргызстана, как озеро Иссык-Куль, и вся проблема только в том, что Айтматов, став дипломатом, бывал в Бишкеке редко, лишь наездами, и его сочинения последних двадцати лет, как сердито говорит представитель нового литературного поколения Шербото Токомбаев, «никак не связаны с реальностью, с тем, что сейчас происходит в Киргизии и Центральной Азии.

Поэтому, ценя вклад Айтматова в русскую, киргизскую и мировую культуру, надо отдавать себе отчет в том, что русскую литературную реальность в стране определяют сегодня совсем другие люди. И реальность эта особенного воодушевления не вызывает: Союз писателей, — процитируем еще раз Ш. Токомбаева, «превратился в какую-то химеру — на бумаге он есть, а фактически его нет», Бишкекский ПЕН-центр и другие институции пока недостаточно влиятельны, книгоиздание на русском языке утратило какую бы то ни было регулярность, а журнал «Литературный Кыргызстан» переживает те же трудности, что и его близнецы в Центрально-Азиатском регионе. Резко сузилась и читательская аудитория — в связи с сокращением численности русского населения практически на треть, причем среди покинувших республику особенно велика доля людей с высшим образованием. Для оставшихся же, как отмечают исследователи, исчезла искусственно созданная за советские годы ситуация «языкового комфорта», когда в столице, например, русская речь звучала значительно чаще, чем кыргыская. Теперь эта ситуация неизбежно меняется, хотя бы уже потому, что делопроизводство в стране переведено на язык титульной нации.