Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1970-1975

События в театре были лишь началом целого ряда подобных случаев, один курьезнее другого. Не успели урезонить толпу, как случай с театром повторился, но уже в парламенте. В палате обсуждали проект государственного бюджета; и когда страсти разгорелись до предела, министр финансов начал махать руками молча. Звуковой занавес исчезал лишь в том случае, когда выступали представители оппозиции. Вероятно, за все время существования государства парламент не работал в подобной обстановке.

Самодовольство сэра Родерика было поколеблено, его имя прочно склоняли в связи с серьезным нарушением общественного порядка. Однако это не сломило его дух. Лишь только улеглась волна возмущения, Харвей принес от Фентона частный заказ на сверхмощный глушитель. Профессор принял его, и через некоторое время неведомый заказчик получил глушитель, а наш Профессор — много денег. Но не прошло и недели, как средь бела дня был вскрыт сейф в самом дорогом ювелирном магазине. Перепуганные служащие уверяли, что не слышали ни единого подозрительного звука.

Именно так! Глушитель работал!

Это официальное мнение ланд-Ярда. А затем все газеты в едином порыве набросились на Фентона. Почти повсюду на первой странице пестрела жирная фраза: «Глушитель Фентона стоит запретить!» Единодушное мнение прессы могло бы удивить непосвященного, кто не знал о дружеских отношениях нашего шефа со всеми репортерами с Флит-стрит. Но самым странным событием этого дня, когда газеты пригвоздили сэра Родерика к позорному столбу, было предложение какой-то американской фирмы немедленно продать ей глушитель. Агент фирмы посетил сэра Родерика тотчас же после визита детективов, когда дух и сопротивляемость этой акулы были в худшем состоянии, нежели обычно. Патент глушителя был продан за двадцать тысяч фунтов, и, мне кажется, сэр Фентон сделал это не без радости. А на следующий день после несостоявшейся сделки шеф позвал нас в кабинет и сказал:

— Я хочу перед вами извиниться. Я понимал ваше негодование, когда глушитель был продан Фентону, но мы получили его обратно. Я считаю, что все прекрасно. И да хранит бог бедное сердце сэра Фентона.　

— Не будьте таким самонадеянным, шеф. Вам чертовски повезло, — сказал Пол.　

Профессор, казалось, обиделся, но сдержанно заметил:

— Не будьте таким наивным, Пол. Это не только везенье. Вы помните мою поездку в Оксфорд с докладом Фреда?

— Конечно. А какая тут связь? — спросил я удивленно.

— Я консультировался с профессором Нильсоном. Вам известны его работы по психологии?

— Очень мало, — ответили мы.

— Он занимается проблемой, которую назвал «математикой общественного сознания». Нильсон предсказал, что при использовании глушителя лишь одной десятой частью населения его запретят через год, а если им начнут пользоваться преступные элементы, осложнения возникнут еще раньше.

Лишенные дара речи, мы взирали на нашего патрона.

— Что еще я мог сделать? Вы же знаете, как нашей компании нужны были деньги.

— А я думаю, что вы мошенник, — решительно произнес Пол. — И что же будет с аппаратом?

— Подождем, пока шумиха утихнет, а тем временем наладим оборудование для производства глушителя, но только не для частных лиц. Это будут стационарные аппараты для промышленности. Вы знаете, друзья, случай с Фентоном — это наглядный пример того, как судьба наказывает проходимцев. Честность всегда торжествует, а тот, чье дело справедливо…

Эта фраза не была закончена, ибо она произвела на всех одинаковое действие. Мы разом двинулись на Профессора… И через несколько минут, когда мы покидали кабинет, он тщетно пытался вытащить свою голову из пустой корзины для мусора.

«КАКОЕ ЭТО БЫЛО УДОВОЛЬСТВИЕ…»

Айзек Азимов

Фантастический рассказ

Перевела с английского Р. Рыбакова

Рис. А. Сухова

«Юный техник» 1972'10

Марджи даже записала об этом а своем дневнике. На странице под датой 17 мая 2155 года. Запись гласила: «Сегодня Томми нашел настоящую книгу».

Это была очень странная книга. Дедушка Марджи как-то сказал, что, когда он был маленьким мальчиком, его дедушка рассказывал о временах, когда все сказки печатались на бумаге.

Они перевертывали страницы — пожелтевшие, сморщенные листы, и им было смешно, что слова на них стояли на месте, а не двигались, как обычно на экране. Слова стояли на месте и не исчезали — читай и перечитывай их сколько хочешь.

— Какая бессмысленная трата бумаги, — заметил Томми. В каждой книге сотни страниц, а на одном экране можно прочитать миллионы книг.

— Ну уж и миллионы, — усомнилась Марджи. Ей было одиннадцать, и она не успела прочесть столько телекниг, сколько Томми, которому было тринадцать.

Она спросила:

— Где ты ее раздобыл?

— Дома. На чердаке, — мотнул он головой вверх, не отрывая глаз от книги.

— О чем она?

— О школе.

Марджи презрительно фыркнула.

— О школе? А что можно написать о школе? Я ненавижу школу.