Зарубежная литература эпохи Романтизма

Байрон отправляет своего героя в путешествие по странам, в судьбе которых проявились острые противоречия времени. Это Испания, пытавшаяся отстоять свою независимость в войне с наполеоновской Францией. Это Греция, страдавшая под гнетом турецкого ига. Это Италия, томившаяся под австрийским гнетом. Странствия Гарольда заставляют вспомнить и о событиях недавнего прошлого, имевших роковые последствия для народов Европы. Так, в третьей песни изображается поле Ватерлоо, возникает тема знаменитой битвы, в результате которой Наполеон потерпел окончательное поражение. Байрон вовлекает читателя в размышления о судьбе французского императора, который поначалу воспринимался как сын революции, но вскоре сам стал тираном. Однако победа над Наполеоном не явилась торжеством свободы. Утвердились новые формы деспотизма, народы Европы снова оказались под гнетом.

В третьей песни возникают образы французских просветителей – Руссо и Вольтера. С ними связаны раздумья поэта о судьбах французской просветительской мысли, подготовившей революцию, и о судьбе самой революции. Руссо и его соратники разбудили народ, и прежний мир стал рушиться. Прошлое было низвергнуто, но деспотизм не исчез, он принял новые формы, не менее жестокие. В насилии Байрон обвиняет не только новых тиранов, но и восставший народ, который был «ослеплен властью» и, «почуяв силу», забыл «жалость и закон». Причина этого – долгие века угнетения народа.

Тирания, рабство, насилие, в котором равным образом повинны и властители мира, и ослепленный народ, разочарование в итогах революции 1789–1794 гг. – вот основные черты эпохи, в которую живет герой Байрона. Мироощущение Гарольда, его душевная неприкаянность, мучительная тоска – следствие эпохи. Фигура Чайльд-Гарольда была воспринята в тот период как символ времени, его имя стало нарицательным.

Скука героя – реакция на действительность. Но Чайльд-Гарольд совсем не бунтарь, он пассивный созерцатель жизни, который наблюдает за ней, сам активно не участвуя в событиях. Образ разочарованного странника постепенно вытесняется со страниц поэмы образом лирического героя, самого поэта, рассказывающего о своих наблюдениях, чувствах. Байрон оказался независимым от собственного первоначального замысла поэмы, так реализовалась романтическая идея свободы творчества.

Зарисовки нравов, картины природы перемежаются с раздумьями лирического героя о судьбах народов, философскими размышлениями и смелыми политическими высказываниями. Трагические проблемы современности раскрываются перед читателями через внутренний мир персонажа и автора. Именно взаимодействие этих миров составляло новшество поэмы.

Важно, чье восприятие окружающего мира дано в произведении: поля сражающейся Испании, памятники поруганной Греции, суровая природа Албании. Байрон пишет о путешествии Гарольда, но нередко как бы забывает о существовании своего героя. Начало второй песни посвящено изображению Греции и оплакиванию ее судьбы. Причем оплакивает эту судьбу совсем не Чайльд-Гарольд, потому что Байрон о нем даже не вспоминает – вплоть до 16-й строфы. Эта строфа начинается вопросом: «Но где ж Гарольд остался? Не пора ли продолжить с ним его бесцельный путь?» В третьей песне поэмы фигура Гарольда отступает на второй план и почти не привлекает авторского внимания, а в четвертой песне Гарольд вообще исчезает, и это никак не объясняется. Отношение Гарольда к жизни, к окружающему миру – отношение тоски и скуки, горького разочарования, указано с самого начала поэмы. И в то же время в изображении Европы, представшей перед глазами Гарольда, нет и следа равнодушия или горькой отстраненности. Наоборот, повествование пронизано самыми разнообразными чувствами: скорбью и восторженностью, гневом и презрением, азартом битвы, гордостью за тех, кто встал на борьбу с тиранией.