Зарубежная литература средних веков. Хрестоматия

Значительное место в средневековой литературе занимали поучительные повести, притчи и басни, написанные латинской прозой. Многие произведения этого рода были объединены в повествовательные сборники, из которых наибольшей известностью пользовались: «Поучение для духовных лиц» («Disciplina clericalis») Петра Альфонса (начало XII в.) и «Римские деяния» («Gesta Romanorum», XIV в.). Как по своему происхождению, так и по своему характеру эти произведения не были однородными. Если одни назидательные рассказы всецело пронизаны религиозными взглядами, то другие имеют преимущественно светский характер. Зачастую назидательные рассказы, восходящие к книжной или устной традиции, использовались в качестве притч (exempla) в церковных проповедях. Подобные притчи нередко представляют собой живые зарисовки средневековых обычаев и нравов, близко напоминая отдельные фабльо и шванки.

EXEMPLA

I [Об отроке, пожелавшем сохранить для отца своего часть сукна] [59]

Притча из собрания проповедей начала XIII в.

Был некий человек добропорядочный, и он, пока в силах был работать, все добро свое отдавал сыну своему единородному, коего весьма возлюбил. И просил его, да почитает его до самой смерти. Тот же, пока не был женат, укладывал отца спать на печи, когда же взял себе жену, поместил его в сенях, дабы там он спал. И когда усилился хлад зимний, умолял старец сына купить для него какие-либо одежды, дабы не умереть от холода. Тот же ни о чем не заботился. Тогда призвал старец внука своего. «Сынок, — сказал он ему, — ступай к отцу твоему и умоли его, да купит мне что-либо, чем покрываться мне». Отрок пошел и получил разрешение купить четыре локтя сукна. И сын дал два локтя отцу, остальное же велел убрать. Узрев сие, отрок стал плакать, требуя, чтобы дали ему остаток. Отец ему: «К чему оно потребно тебе?» Отрок же, наставленный святым духом: «Для тебя желаю сберечь, когда ты состаришься. А тогда дам тебе не более того, что ныне дал ты деду моему». Услышав сие, возместил тот отцу своему все, в чем ранее утеснял его.

II [О сыновьях, пронзивших стрелами труп отца] [60]

Притча из собрания поучений начала XV в.

Некий знатный человек имел супругу, втайне распутную, она же, находясь при смерти, по наставлению духовника своего возвестила мужу: из трех сыновей, коих почитал он своими, лишь один рожден от него, двое же остальных зачаты в прелюбодеянии. Словами оными тяжко уязвленный, не успел допросить он, кто же подлинно сын его. И так умерла жена, он же, от скорби иссохнув, через немного дней лег на одр смертный. И, призвав к себе троих сыновей, рек им: «Один лишь среди вас — сын мой, ему оставляю наследство, двух же, в прелюбодеянии рожденных, наследства лишаю». После кончины отца меж ними начался тяжкий раздор. Ибо каждый говорил, что он есть подлинный сын. И так дело пошло к судье проницательному, он же, коль скоро ни по каким приметам не мог найти подлинного сына, заставил труп мертвеца вырыть из могилы и повелел тем троим стрелами пронзить мертвеца, объявив, — кто-де стрелой пронзит сердце мертвого отца, тот-де и есть подлинный сын. И первый сын и второй нанесли раны мертвецу, но младший сын, залившись слезами: «Отступаюсь, — говорит, — от наследия отцовского, ибо, как другие сыны, возлюбленного отца моего мертвому телу наносить раны не могу». И по той примете почтения стало очевидным, что он один подлинно сын.

III [Притча о корыстолюбии] [61]

Притча из собрания поучений начала XV в.

Некий отшельник, пожелав развести в роще сад и роя посему яму, нашел клад и тотчас возопил трижды гласом велиим: «Смерть, смерть, смерть!» Проходившие мимо трое купцов-сотоварищей подошли к нему, говоря: «Где же та смерть, о коей ты возвестил?» И он показал им клад, и тотчас они его оттуда прогнали. Он же, удалившись, вернулся в келию свою.

Они, обсудив, что надлежит делать, распорядились — один из них да пойдет в город и весы принесет. Когда же он удалился, замыслили убить его, когда он спустится в яму. Он же в пути своем тоже замыслил погибель двух остальных и, яду достав, все съестные припасы их отравил и, возвратясь, тем молвил:

«Вкусим ли сперва пищи или клад извлечем?» Они ответствовали: «Сперва клад извлечем». И побудили его спуститься в яму, дабы убить его. Когда же спустился он, убили его, а сами, немного спустя, вкусив пищи, оба умерли; и так клад нетронутым оставили.

Когда же отшельник пришел и их мертвыми узрел: «Во истину, — рек, — не что иное сокровища земные — иже гибель и смерть!»

IV [О юноше, надевшем перстень на палец статуи Венеры]

Притча из собрания хроник середины XV в.