Зарубежная мифология

– Чушь собачья. Что за дурацкие истории рассказываете вы о моих родичах! – возмутился Холл. – Делаете из нас каких-то сверхъестественных ремонтников, сапожников и домработниц!

– Ну хорошо, – сказал Кейт, оборачиваясь в его сторону, – а если все эти старые сказки – сплошная чушь, почему же тогда считается, что вы починяете обувь и так далее? Вы ведь мастера на все руки – и, возможно, кто-то из вас некогда захотел оказать услугу кому-то из Большого народа, а тот был знаком с собирателем фольклора...

Но Холл был тверд.

– К нам это не имеет никакого отношения! Мы – дети природы, живем сами по себе и с чужими не связываемся.

Кейт сунул ботинок ему под нос.

– Ну ладно, а это тогда что такое? Ты видел, какие они были вчера? Едва не разваливались! А теперь подошва целехонька. Нет дыма без огня! – заключил он.

– Досужие языки такого дыма напустят, что никакого огня не надо, – возразил Холл.

– Ладно, ты вот что скажи: как можно определить, живет тут кто-то из Малого народа или нет?

– Понятия не имею. Это ты у нас специалист по отлову домовых и привидений. Я сам всю жизнь прожил на одном месте и бывал только там, где и ты, да и то далеко не везде.

– А может, миссис Маккензи знает о своих маленьких помощниках? Пойду спрошу у нее!

– Она тебе скажет, что ты псих. Кейт усмехнулся:

– Ты знаешь, вот в универе тоже все говорили, что я псих, а мне все-таки удалось отыскать вас! Так что я лучше и дальше буду задавать вопросы.

И он принялся осторожно расспрашивать хозяйку. Кейт ожидал, что она удивится, а вышло так, что изумляться пришлось ему самому. Как только миссис Маккензи поняла, что интересует американца, она от души расхохоталась.

– Кто-кто у меня водится? Это я тебе ботинки почистила, парень! Они были жуть какие грязные после того, как ты всю ночь где-то бродил. Бедные мои полы! А еще я купила набор для ремонта обуви, чтобы починить каблуки сыну, и там как раз хватило и на твои тоже. Я приметила, что они буквально разваливаются. Так ты, значит, байки про уиппити собираешь?

Кейт вытащил из заднего кармана словарь шотландских диалектов и принялся его лихорадочно листать.

– Про домовых? Ну да, вроде того...

Миссис Маккензи продолжала хохотать, утирая слезы, пока Кейт не сделался красным как рак.

– Да нет, парень. Их у нас не водится. Иди глянь. – Она провела друзей через столовую в кухню. – Я его не признала, так что, верно, это твой. Только выручать его уже поздно.

Изящная сиамочка, устроившаяся рядом с печкой, с обожанием воззрилась на Кейта своими бирюзовыми глазами. Ее черные лапки сжимали добычу: серый шерстяной носок Кейта. Киска опустила голову, аккуратно вытащила из носка несколько волокон, проглотила их, вытащила еще, точно ребенок, гадающий по ромашке...

– Она жрет мой носок! – не поверил своим глазам Кейт.

– Она это постоянно делает, – пожаловалась хозяйка. – Любит шерсть, как я не знаю что. Уж как мы ни бились, а отучить так и не смогли. Уж и шугали ее, и бранили – ничего не помогает. Удивительно еще, как она за овцами не гоняется. Она, должно быть, прошмыгнула в комнату, когда я забирала твои башмаки. Я тебе освобожу ящик в комоде, держи свои носки там.

Холл захохотал. Кейт был и возмущен – носков-то жалко! – и разочарован: оказалось, что никакой тайны нету, а есть только хозяйка, которая решила почистить ботинки, и кошка, которая ест носки.

– Понял, Кейт Дойль? Еще одна легенда о Дивном народе оказалась обычной детской сказкой!

Миссис Маккензи кивнула:

– Если хочешь повстречаться с настоящим Дивным народом, ищи его под луной, когда молоко прибывает. Так моя бабка бывало говаривала. Ладно, идемте завтракать. Вы столько небылиц насочиняли, что наверняка проголодались!

Смущенный Кейт вернулся в столовую и уселся за стол. С кухни донесся уютный, домашний звон посуды. Вскоре на пороге появилась кошка, которая по-прежнему держала в зубах останки Кейтова носка, а за ней – миссис Маккензи с подносом. Кейт с кошкой переглянулись – и сиамка уволокла добычу в коридор.

– Вот, кушай. – Хозяйка поставила перед Кейтом полную тарелку и по-матерински взъерошила ему волосы.

Кейт взял горячий тост со специальной полочки и принялся мазать его маслом, пока не остыл.

– Спасибо. Кстати, а что это за камень с выемкой там, на другом конце сада? И в выемке что-то белое... Я его заметил вчера вечером, когда возвращался от стоячих камней. В нем луна вроде как отражалась, и я пошел поглядеть... Э, я что-нибудь не то сказал?

Миссис Маккензи вздрогнула, точно вспугнутый кролик. Прежде чем ответить, она оглянулась во все стороны, как будто боялась, что кто-то может подслушивать прямо в ее собственной столовой.

– Этот камень – очень древний, – сказала она наконец. – Древний, как само время. Моя бабка, что когда-то владела этой фермой, имела обыкновение каждое полнолуние наливать туда первое молоко от вечерней дойки. Это перешло к ней от ее бабки, а от нее – ко мне. Я уже много лет это делаю.

– Чтоб земля родила и скотина не болела? – спросил Кейт на удивление спокойно. Хозяйка кивнула. – В жертву бодаху? И сливки с колодца тоже?