Зарубежная политическая лингвистика

Джордж Лакофф – знаменитый американский когнитивист, создатель теории концептуальной метафоры (совместно с Марком Джонсоном), один из самых известных американских специалистов по политической лингвистике. Закончил Массачусетский технологической институт (по специальности математика и английская литература), в 1965 г. получил докторскую степень по лингвистике в Индианском университете. Преподавал в Гарвардском и в Мичиганском университетах. С 1972 г. работает профессором лингвистики в Калифорнийском университете в Беркли.

Научно-публицистическое исследование «Метафора и война: Система метафор для оправдания войны в Заливе» распространялось автором в Интернете с декабря 1990 г. (опубликовано в 1991 г.) и воспринимается многими специалистами как рубежная, открывающая современный этап развития политической лингвистики. В настоящем учебном пособии представлены фрагменты статьи.

Метафора и война: система метафор для оправдания войны в Заливе (перевод A.M. Стрельникова)

Метафоры способны убивать. Обсуждение вопроса о том, стоит ли начинать войну в Заливе, являло собой целую панораму метафор. Госсекретарь Бейкер представлял себе Саддама Хусейна «сидящим на нашей экономической линии жизни». Президент Буш изображал его «зажавшим в тиски» нашу экономику. Генерал Шварцкопф характеризовал оккупацию Кувейта как продолжающееся «изнасилование». Президент сказал, что США находятся в Заливе, чтобы «защищать свободу, защищать наше будущее и защищать невиновных», и что мы вынуждены «оттеснить Саддама Хусейна». Саддам Хусейн изображался как Гитлер. Важно, буквально жизненно важно понять, какую роль метафорическое мышление сыграло в вовлечении нас в эту войну.

Метафорическое мышление, по своей сути, – ни хорошо, ни плохо; это просто банальность и неизбежность. Абстракции и чрезвычайно сложные ситуации становятся понятны через метафору. На самом деле существует расширенная, и по большей части бессознательная, метафорическая система, которую мы используем автоматически и неосознанно для того, чтобы понять что-то сложное и абстрактное. Часть этой системы посвящена пониманию международных отношений и войны. Теперь мы знаем об этой системе достаточно, чтобы представить себе, как она функционирует ….

Важно различать – что метафорично, а что – нет. Боль, увечья, смерть, голод, гибель и ранения любимых не метафоричны. Они реальны, и в этой войне они могли коснуться сотен тысяч реальных людей, иракцев, кувейтцев или американцев.

Война как Политика; Политика как Бизнес

Военные стратеги и стратеги в области международных отношений широко используют метафору анализа «затрат и прибыли». Она происходит от метафоры немецкого генерала Карла Клаузевица, взятой за образец большинством стратегических теоретиков в области международной политики:

ВОЙНА – ЭТО ПОЛИТИКА ДРУГИМИ СРЕДСТВАМИ.

Карл фон Клаузевиц был прусским генералом, чьи взгляды на войну стали доминировать в ходе вьетнамской войны в американских кругах, близких к внешней политике. Они рассматривались как способ рационально ограничить использование военного ресурса в качестве инструмента внешней политики. Клаузевиц, в самых общих чертах, видит войну с точки зрения политического метода анализа «затрат»: у каждого государства есть политические цели, и война может наилучшим образом послужить этим целям. Политическая «прибыль» должна быть на одной чаше весов, тогда как приемлемые «расходы» – на другой. Когда военные расходы превышают политические прибыли, война должна прекратиться.

Здесь в имплицированном виде присутствует еще одна метафора: ПОЛИТИКА – ЭТО БИЗНЕС, где эффективное политическое управление рассматривается как эффективное бизнес-управление. Как и в хорошо налаженном бизнесе, успешное государственное управление должно тщательно следить за расходами и доходами. Эта метафора в политическом преломлении, вместе с метафорой Клаузевица, делает войну материалом для анализа «затрат и прибыли»: определяя выгодные «цели», подсчитывая «расходы», и решая, «стоит» ли достижение целей своих «расходов».

Газета «The New York Times» 12 ноября 1990 года разместила на первой полосе статью, сообщавшую, что «начались общенациональные дебаты о том, следует ли Соединенным Штатам вступать в войну в Персидском заливе». То, как газета описывала дебаты, я называю метафорой Клаузевица (хотя она описывала собственно метафору), и затем поднимала вопрос, «Какова тогда политическая цель страны и какие жертвы мы готовы принести?». «Дискуссия» не о том, насколько подходящей была метафора Клаузевица, а о том, как различные аналитики подсчитали соответствующие доходы и потери. То же относится и к слушаниям в Комитете по Международным отношениям Сената, где метафора Клаузевица явилась основой для большей части обсуждений.