Зарубежный детектив 1977

Как бы там ни было, Брубергу смерть Пальмгрена была совсем не выгодна, и он уж никак ее не предвидел. Его поведение, начиная с пятницы, как правильно заметил Колльберг, обусловливалось смертью Пальмгрена, но все говорит за то, что он действовал торопливо, почти в панике и, следовательно, был почти не подготовлен заранее. Не снимает ли все это с Бруберга подозрения относительно самого убийства?

Мартин Бек был убежден в одном: если преступление явилось результатом заговора, то это заговор не политического, а экономического характера.

Кто же выигрывал от смерти Пальмгрена? Кто достаточно хорошо информирован, чтобы суметь напугать такого закоренелого мошенника, как Бруберг, и заставить его бежать? Ответ может быть только один: Матс Линдер. Человек, который уже сумел завладеть женой Пальмгрена и у которого самые сильные позиции в борьбе за экономическую власть.

Шарлотта Пальмгрен была слишком довольна своей жизнью, чтобы вступать в заговоры на таком высоком уровне. К тому же она просто-напросто глупа.

А Хофф-Енсен явно недостаточно знает дела пальмгреновской империи.

Но мог ли Линдер пойти на такой явный риск? А почему нет? Крупная игра требует крупных ставок. Интересно было бы устроить очную ставку между Хампусом Брубергом и Матсом Линдером и услышать, что эти господа могут сказать друг другу.

А Хелена Ханссон? Была ли она только наемным орудием? Практичным, кстати говоря, орудием – она и секретарь, и контрабандистка, и любовница. Об этом говорили ее собственные показания, и не было никаких оснований в них сомневаться. Но долгий опыт свидетельствовал, что именно в постели можно узнать многое. А Бруберг был ее постоянным клиентом… Мартин Бек пришел к решению.

Он встал и вышел из комнаты. Спустился на лифте на нижний этаж, в прокуратуру. Через десять минут он снова был за письменным столом в том же кабинете и набирал номер в Вестберге.

– Потрясающе, – сказал Колльберг. – Ты выдержал срок.

– Позаботься, чтобы обоих арестовали. Они нужны нам здесь как свидетели. Это важно для расследования убийства.

– Правда? – В голосе Колльберга звучало сомнение.

– Их нужно переправить сюда как можно скорее, – упрямо сказал Бек.

– О'кэй. Но только еще один вопрос: ты меня потом освободишь от этой чертовщины?

– Думаю, да.

После телефонного разговора Мартин Бек посидел еще за столом размышляя. Но теперь он думал о Колльберге и его невысказанном сомнении. Действительно ли эти люди нужны для расследования убийства? Может быть, и нет, но у него были свои, скорее личные причины для такой просьбы. Он никогда не видел ни Бруберга, ни Хелены Ханссон, только их фотографии, и его просто разбирало любопытство. Он хотел знать, как они выглядят, поговорить с ними, добиться с ними контакта и проверить свои собственные предположения.

Хампус Бруберг и Хелена Ханссон были арестованы в пять минут одиннадцатого на следующее утро, в среду девятого июля. Они вылетели из Стокгольма дневным самолетом. Бруберга сопровождал конвойный полицейский, Хелену Ханссон – женщина из тюремного управления и Оса Турелль, которой нужно было совместно с коллегами в Мальмё обсудить проблемы расследования.

Без четверти два самолет приземлился на Бультофте.

XXII

На краю острова Амагер к югу от аэродрома Каструп находится город Драгер. Это маленький датский городок, в котором живет четыре-пять тысяч человек и который известен главным образом своей паромной переправой. Летом паромы между Драгером и Лимхамном на шведской стороне снуют, как челноки, перевозя через пролив шведских автомобилистов, а в зимнее время используются главным образом для перевозки тяжелых машин, автобусов и грузовиков. И круглый год из Мальмё в Драгер ездят домашние хозяйки, чтобы делать на пароме покупки, не облагаемые пошлиной, а также покупать в Дании то, что там дешевле, чем в Швеции.

В очень недавнем прошлом маленький портовый город был излюбленным курортом и местом рыбной ловли. Лодки стояли там во множестве, бок о бок, и в порту царило оживление.

Теперь близость столицы превратилась в недостаток, а вода у причалов стала такой грязной, что в ней нельзя ни купаться, ни ловить рыбу.

Зато сам городок и его строения не изменились сколько-нибудь с тех пор, как дамы, прохаживаясь по берегу, лениво вертели зонтами, тщательно охраняя свою алебастрово-белую кожу от разрушающего действия лучей солнца. А у самого берега осторожно окунались в воду по системе доктора Кнейпа[6] мужчины в купальных трико, выставлявших в далеко не лестном свете их разбухшие от пунша животы. Дома низкие, живописные, окрашенные в веселые цвета, сады тенистые, распространяющие аромат ягод, цветов и пышной зелени. Улочки – извилистые, узкие, часто мощенные булыжником. Шумное и зловонное движение машин к паромам обходит окраины города стороной, и в старых кварталах относительно спокойно.