Зарубежный детектив 1977

Двенадцать минут десятого Бенни Скакке проявил наконец активность, войдя в кабинет с длинной лентой телекса в руке. Остановившись около двери, он начал ее просматривать.

– Что это? – спросил Мартин Бек.

– Список из Копенгагена, – вяло проговорил Монссон. – Они присылают такие списки ежедневно. Объявления о розыске. Пропавшие машины, найденные вещи, всякое такое.

– Много девчонок пропало, – сказал Скакке. – Девять, нет, десять.

– Обычное дело для такого времени года, – прокомментировал Монссон.

– Уведенные машины, – продолжал Скакке. – Шведский паспорт на имя Свена Улофа Гюставссона из Сведала, пятидесяти шести лет. Конфискован у проститутки в Нюхавне. Бумажник тоже.

– Пьяная скотина, – лаконично сказал Монссон.

– Экскаватор со стройки туннеля. Как можно увести экскаватор?

– Пьяная скотина, – повторил Монссон. – А оружие? Они обычно сообщают об этом в конце.

Скакке продолжал читать список.

– Да, есть. Несколько. Шведский армейский пистолет, девятимиллиметровый «Хускварна», должно быть, старый, «Беретта Ягуар».., Ящик к «Арминиусу-22».., пять коробок патронов калибра семь шестьдесят пять…

– Стоп, – сказал Монссон.

– Да, что там за ящик? – спросил Мартин Бек.

Скакке нашел нужное место в списке.

– Упаковочный ящик для «Арминиуса-22».

– Где найден?

– Прибит к берегу между Драгером и Каструпом. Найден частным лицом и передан полиции в Драгере. Во вторник.

– Есть «Арминиус-22» в нашем описке? – спросил Мартин Бек.

– Конечно, – ответил Монссон, быстро вскочил и схватил телефонную трубку.

– Да, да, конечно, – догадался Скакке. – Ящик. Коробка на велосипеде…

Монссон упорно добивался коммутатора копенгагенской полиции. Прошло время, прежде чем он добрался до Могенсена.

Тот ничего не слышал ни о каком ящике.

– Нет, я прекрасно понимаю, что ты не можешь помнить обо всем на свете, – терпеливо сказал Монссон. – Но дело в том, что он фигурирует в вашем чертовом списке. Под тридцать восьмым номером. Для нас это может оказаться очень важным… – Несколько минут он слушал. Потом сказал: – Кстати, а что ты еще знаешь об Аэрофрахте и Оле Хофф-Енсене?

Могеисен отвечал довольно долго.

– Так, хорошо, – произнес Монссон и положил трубку. Посмотрел на остальных. – Они проверят и сообщат.

– Когда? – спросил Бек.

– Могенсен оборачивается очень быстро.

Меньше чем через час раздался звонок из Копенгагена.

Монссон слушал, и вид у него становился все более довольным.

– Прекрасно, – выговорил он.

– Ну? – оказал Мартин Бек.

– Ящик находится в их техническом отделе. Парень в Драгере собирался было его выбросить, но вчера положил в пластиковый мешок и отправил в Копенгаген. Нам привезут его на пароходе, который отходит от Новой гавани в одиннадцать часов. – Бросив взгляд на часы, он обратился к Скакке: – Последи, чтобы радиопатруль был на месте в порту, когда привезут ящик.

– Что о Хофф-Енсене? – спросил Мартин Бек.

– Много чего. Он, как видно, у них там хорошо известен. Скользкий тип, но к нему не подберешься. В Дании он темными делами не занимается. Все, чем он там занимается, вполне законно.

– Другими словами, темные дела Пальмгрена.

– Вот именно. Дела, по-видимому, крупные. Могенсен сказал, что имена Пальмгрена и Хофф-Енсена фигурируют в связи с контрабандой оружия и самолетов в страны, где объявлено эмбарго на оружие. Он узнал это через Интерпол. Но они тоже ничего не могут поделать.

– Или не хотят, – сказал Мартин Бек.

– Более чем вероятно, – согласился Монссон.

Без десяти двенадцать ящик лежал у них на столе. Обращались с ним очень осторожно, несмотря на то, что он уже был сильно поврежден и явно побывал во многих руках.

Мартин Бек снял крышку и рассмотрел выемки от револьвера и запасного приклада.

– Да, – проговорил он. – Ты прав.

Монссон кивнул. Несколько раз закрывал и открывал крышку.

– Легко открывается, – сказал он.

Они перевернули ящик и осмотрели его со всех сторон. Он высох и был в довольно хорошем состоянии.

– Он недолго находился в воде, – констатировал Мартин Бек.

– Пять суток, – ответил Монссон.

– Здесь, – сказал Мартин Бек, – здесь что-то есть. Он легко погладил дно, на которое была наклеена бумага. Она отмокла и частично отвалилась.

– Да, – сказал Монссон. – На бумаге что-то было написано. По-видимому, шариковой ручкой. Подожди-ка.

Он взял из ящика письменного стола лупу и протянул ее Мартину Беку.

– Гм, – промолвил Мартин Бек. – Отпечаток виден. «Б» и «С» видны достаточно отчетливо. Может быть, еще кое-что.

– У нас есть люди, вооруженные более точными инструментами, чем моя старая лупа. Пусть они посмотрят.

– Этот револьвер применяется, или, вернее, применялся на соревнованиях.

– Да, я это понял. Необычная марка. – Монссон побарабанил пальцами по столу. – Отдадим его в технический отдел. И пусть Скакке проверит стрелковые общества. А мы пойдем завтракать. Неплохое распределение труда, а?

– Неплохое, – согласился Мартин Бек.

– Заодно я покажу тебе Мальм. Ты бывал в «Полковнике»? Нет? Тогда пойдем туда.

Ресторан «Полковник» находился на двадцать втором этаже, и вид оттуда превосходил все, что Мартин Бек видел за предыдущие дни.