Зарубежный детектив

— Боюсь, что кадровая политика нашего управления несколько сложнее, чем вы себе представляете. Вы правы только в том, что он действительно вполне мог остаться на работе в полиции. В любом подразделении, кроме моего. Детектива из него не вышло.

— Неужели он был так плох?

— Представьте, да. Правда, сейчас я невольно начинаю думать, что я мог его недооценивать.

Корделия повернулась, чтобы отдать ему пустой стакан, и их взгляды встретились. Она слабо улыбнулась. Как жаль, что этих слов комиссара не мог слышать Берни!

* * *

Всего через полчаса комиссар Далглиш сидел в кабинете заместителя министра. Эти два человека относились друг к другу с неприязнью, но только один из них знал об этом, и как раз тот, кому было на это плевать. Далглиш доложил об исходе дела четко, логично, не заглядывая в свои записи. Такова была его привычка, и шеф скрепя сердце признавал, что эта манера ему импонирует.

— Я надеюсь, вы поймете, сэр, — закончил свое сообщение Далглиш, — почему я предлагаю ничего этого не вносить в официальный отчет. Настоящих доказательств у нас нет. А интуиция, как любил говаривать Берни Прайд, отменный слуга, но скверный хозяин. Господи, как он доставал нас своими банальностями! И это при том, что он не был глуп или полностью лишен способностей. Просто у него все валилось из рук, все рассыпалось в прах, даже идеи. Зато память у него была как учебник по истории криминалистики. Вы помните дело об убийстве Клэндона, сэр? Кажется, это было в 1954 году?

— Вы считаете, я должен помнить такие вещи?

— Нет, сэр, жаль только, что о нем не вспомнил вовремя я.

— Я не совсем понимаю, о чем вы толкуете, Адам. Вижу я только вот что. Вы подозревали, что сэр Роналд Кэллендер убил своего сына. Сэр Роналд мертв. Вы предполагали, что Кристофер Ланн покушался на жизнь Корделии Грей. Ланн мертв. Далее вы заподозрили Элизабет Лиминг в убийстве сэра Роналда. Мисс Лиминг погибла.

— Боюсь, что так, сэр.

— Ну и оставьте все как есть. Вчера нашему министру звонил Хью Тиллинг — психиатр с мировым именем. Он просто вне себя: его детей допрашивали в связи с делом Марка Кэллендера. Если вам угодно, я могу объяснить мистеру Тиллингу, в чем состоят обязанности каждого гражданина перед обществом. Но только даст ли нам что-нибудь дальнейший допрос его отпрысков?

— Вряд ли.

— Как, видимо, не стоит беспокоить и небезызвестного месье по поводу той молодой француженки, которая навещала Марка Кэллендера в его жилище?

— Да, сэр, не стоит. Есть только один человек, который может сказать нам всю правду, но она устоит перед любым допросом. В отличие от большинства преступников она лишена всякого, даже подсознательного чувства вины.

— Так что же мне доложить министру?

— Передайте ему, что у нас нет оснований пересматривать заключение следствия.

* * *

В конторе на Кингли-стрит все было по-прежнему, стой лишь разницей, что перед дверью Корделию ждал посетитель — средних лет мужчина с маленькими бегающими глазками на мясистом лице.

— Мисс Грей? А я уже почти что решил махнуть на вас рукой. Моя фамилия — Филдинг. Я шел по улице, увидел вашу вывеску и подумал, что это как раз то, что мне нужно.

Он оглядел Корделию острым беспокойным взглядом.

— А вы, знаете ли, не очень-то похожи на частного сыщика, — подытожил он свои наблюдения.

— Я могу быть вам чем-нибудь полезна? — спросила Корделия.

Мужчина потоптался на месте.

— Это по поводу дамы моего сердца, — сказал он. — Мне кажется, она завела себе кого-то на стороне. А в таких делах всякий предпочтет полную ясность. Вы меня понимаете?

— Понимаю, мистер Филдинг, — ответила Корделия, поворачивая ключ в замке. — Проходите, пожалуйста.