Зарубежный детектив

В тот момент, когда, совершенно обессилев, он собрался уходить, его поразила и почти испугала внезапная перемена в поведении женщины. Она выпустила дверь и, закрыв лицо руками, плакала, всхлипывая подетски, отчего ее плечи дергались. Бертран ожидал всего — что его обругают, захлопнут перед носом дверь, но это необъяснимое отчаяние обезоружило его. Не решаясь распрощаться и вообще что-то сказать, он стоял, неподвижный и недоумевающий. Через некоторое время, показавшееся ему вечностью, женщина перестала плакать, вытерла слезы, и взгляд ее испугал Бертрана — жесткий, безжалостный, словно она испытала внезапный прилив острой ненависти.

— Я вас не знаю, — произнесла она наконец отрывисто, глухим голосом, — но с вашей стороны очень дурно являться в дом, чтобы воскрешать самые ужасные воспоминания в моей жизни. Так, значит, вы были знакомы в Алжире с моей внучкой Анжелиной? Вы ведь описали именно ее, не правда ли?

Ничего не понимая, он переспросил:

— Девушка, которую я встретил на празднике в Кро, — ваша внучка?

Женщина перешла почти на крик:

— Да нет же! Вы не могли ее повстречать на днях по той простой причине, что она умерла пятнадцать лет назад! Погибла, вы слышите! Упала с обрыва и разбилась, в Алжире!

— Мадам, а я вам говорю, что это невероятно — она каталась на карусели, и я танцевал с нею…

— Замолчите! Не знаю, в какую игру вы играете, но должна сказать вам, что это слишком жестоко. Помимо того, что я вообще не в силах представить свою внучку на карусели, я повторяю еще раз: Анжелина погибла в Алжире пятнадцать лет тому назад! Когда мы покинули Алжир и приехали во Францию после так называемой независимости, то перевезли и ее тело!

Сильный порыв ветра с треском захлопнул дверь где-то в доме. Из глаз женщины вновь полились слезы, растекаясь блестящими струйками по глубоким морщинам. Повернув заплаканное лицо к Бертрану, женщина с жаром произнесла:

— Вы мне не верите? Так извольте сходить на кладбище в Кро. Аллея В, в глубине, налево, участок 38, там наш фамильный склеп, и в нем покоится наша Анжелина! Есть там и ее изображение на медальоне. Вы поймете, что заблуждаетесь! Я бы отдала все на свете, чтобы моя внученька была живаздорова! А теперь прощайте!

Не успел Бертран подыскать слова извинения, как дверь перед ним захлопнулась. Оглушенный, он несколько секунд собирался с мыслями, прежде чем направиться к своей «меари». Данные, которые ему сообщила женщина, чтобы не забыть, он старательно записал на бумажке: Аллея В, в глубине, налево, участок 38. Так и не собравшись с мыслями, он завел машину и помчался к кладбищу. Ворота кладбища оказались заперты, а на деревянной табличке он прочел: «Открыто с 8 до 18 часов». Его часы показывали уже восемь вечера!

Ночью Бертран спал скверно, а наутро, ровно в 8 часов, уже стоял у открытых ворот кладбища. Других посетителей не было. Он вытащил из кармана бумажку и перечитал написанное. Склеп из черного мрамора, явно перегруженный бронзовыми цепями и прочими украшениями, поразил его своей помпезностью, роскошью, выставленной напоказ. На кресте золотыми буквами были выгравированы пять имен:

Сиприан Дансель 18851950

Каролина Беа, в замужестве Дансель 1875–1935

Женевъева Брет, в замужестве Дансель 1908–1945

Жиль Дансель 1906–1949

Анжелина Дансель 1940–1956

На постаменте у входа в склеп было установлено мраморное изображение раскрытой книги с надписью: «Моей дорогой внучке». И небольшой медальон из эмали. Бертран даже не удивился, увидев на нем портрет девушки, с которой он танцевал два дня назад. Улыбающаяся, милая, такая же загадочная. Он невольно поднес руку ко рту, когда на белой мраморной плите у подножия склепа обнаружил аккуратно сложенный плащ! Свой плащ! От изумления он даже застонал, решив, что сходит с ума. Ошеломленный, Бертран не услышал шуршания кустарника и приближающихся шагов у себя за спиной. Не успел осознать и страшного удара в затылок. Голова его глухо стукнулась о край склепа. Рука, судорожно сжимавшая плащ, несколько мгновений медленно скользила по гладкой поверхности, потом неподвижно застыла.

Венсан ничего не видел перед собой, кроме большого тела, распростертого в луже грязной воды, словно распятого вверх ногами и напоминавшего не то мертвую птицу, не то причудливую толстую ветку. Листья, набившиеся в волосы, образовывали что-то вроде шевелящейся короны.

Когда утром он не обнаружил приятеля — обычно тот уже ждал его с поджаренным к завтраку хлебом, сваренными яичками и нарезанной толстыми ломтиками ветчиной, — то удивился: Бертран был воплощением пунктуальности. Понимающе покачав головой, Венсан подумал, что-тот, видимо, под утро вернулся с галантного рандеву. Так случалось не раз. Поэтому он позавтракал один, давая возможность товарищу поспать вволю, и лишь потом решился его разбудить.

Вид пустой комнаты Бертрана и отсутствие машины у дома привели его в полное недоумение. Не в привычках Бертрана было уезжать одному, предоставив Венсану добираться на работу пешком, хотя до стройки всего полкилометра от дома.