Зарубежный детектив XX века. Популярная библиографическая энциклопедия

Изысканной логикой расследования Кристи, можно сказать, искупает два «невыразительных» компонента своих романов. Во-первых, ее не интересует изображение убийства. «Детектив был рассказом с моралью, — вспоминала она в автобиографии. — Как и все, кто писал и читал эти книги, я была против преступника и за невинную жертву… Никому в голову прийти не могло, что наступит время, когда детективы будут читаться из-за описываемых в них сцен насилия, ради получения садистского удовольствия от жестокости ради жестокости…» Заметим в скобках, что русскоязычный читатель во многом избавлен от этого «удовольствия»…

Кристи только констатирует смерть — от пули, кинжала, яда (разнообразие способов применения последнего в ее произведениях — тема отдельного исследования).

Во-вторых, достаточно однообразна (за редким исключением) социальная обстановка, в которой развивается действие, — «фон» романов. Кристи принадлежала к тому слою, который в Англии именуется «upper-middle-class» («выше среднего»), хорошо знала его и, вполне естественно, именно его и изображала в своих произведениях. По степени разработанности деталей быта, нравов, вкусов этого в довольно значительной степени приверженного традициям слоя произведения Кристи можно рассматривать как многократно тиражированный бытовой, нравоописательный роман. Даже когда ее герои плывут на туристском пароходе по Нилу («Убийство на пароходе „Карнак“»; загл. оригинала — «Смерть на Ниле»), по характеру конфликта и пароход мог с тем же успехом плыть по Темзе, и его пассажиры — быть гостями на какой-нибудь вилле в графстве Суссекс…

Преступления совершаются, как правило, в довольно замкнутой обстановке, и все причастные к нему обычно связаны друг с другом узами знакомства или родства. А если учесть, что в «тихом омуте» светского общества, куда ни глянь, — в каждом можно подозревать «чёрта» (Кристи весьма заботится об этом), то распутывание таких клубков под силу только таким психологам, как Пуаро или Марпл, прекрасно ориентирующимся в обстановке. Интересно отметить, что Кристи-бытописатель в поисках сюжетов умело использует даже сам интерес к детективу в том самом «верхне-среднем» слое, о котором пишет. И мисс Марпл («Объявлено убийство»), и Пуаро («Каприз») однажды оказываются в ситуации, когда скучающее общество организует «игру в детектив», пользующуюся большим успехом. Другое дело, что злоумышленники, словно начитавшись романов Кристи, под прикрытием «игры» совершают реальные преступления, но тут уж в борьбу с ними вступают бесспорные мастера, а не праздные обыватели…

Атмосфера великосветских сплетен и интриг, пропитанная привкусом яда, — неувядаемый источник любопытства; это с блеском использовала писательница. Не чужды такой атмосфере и «главные сыщики» Кристи, напоминающие порой самих участников этих событий. Особенно это касается мисс Марпл — чрезвычайно любознательной старушки из Сент-Мери-Мид, живущей в своем сельском доме и известной полиции как «знаменитый детектив в масштабе деревни» («Происшествие в старом замке»; загл. оригинала — «Труп в библиотеке»). Ее основной метод — аналогии с «мелкими деревенскими происшествиями». И тем не менее полиции чаще всего достается «роль Уотсона», когда в действие вступает мисс Марпл. В произведениях с ее участием наиболее ярко проявилась приверженность Кристи к «очерку нравов», и читателю, не знакомому лично с тем, о чем пишет Кристи, предоставляется хорошая возможность увидеть жизнь провинциальной Англии первой половины XX в. Словно в компенсацию тем, кто не слишком любит глубокое погружение в дух викторианской эпохи, романы с мисс Марпл предлагают особо утонченные детективные загадки, потрясающую изобретательность преступников. Это относится и к названному выше, и к романам «Объявлено убийство», «Отель „Бертрам“».

В одном романе русскоязычный читатель может познакомиться с деятельностью супружеской пары детективов-любителей Таппенс и Томми Бересфорд («М или, Н»?). Он стоит несколько особняком в творчестве Кристи и по тематике (поиск шпиона на английском курорте во время второй мировой войны), и по «приключенческому» характеру сюжета, в котором герои, действуя по заданию контрразведки, попадают в трудные ситуации, рискуют жизнью, участвуют в погоне и даже становятся заложниками почти случайно обнаруженного одного из диверсантов. На долю этих героев приходится значительная доза всего небольшого запаса юмора Кристи.

Из романов «вне серий» в каком-то смысле экспериментальным для Кристи является знаменитый роман «Десять негритят», где инициатор событий, как мистер Шайтана в «Карты на стол», собирает вместе группу людей, имеющих в своем прошлом недоказанные преступления. Но Шайтана поплатился жизнью за свое оригинальное решение, а герой «Негритят» с успехом устраивает мистическое, изощренное наказание для всех гостей своего дома на отрезанном от цивилизации острове Негра, неотвратимую, неизвестно откуда исходящую месть по сценарию детской песенки, текст которой висит в столовой: