Зарубежный экран. Интервью

«Случай с доктором Лораном» поставлен в пятьдесят шестом году. Он рассказывает о перипетиях парижского врача, который, заболев, уехал работать в горы. Там, в деревне, он решил ввести обезболивание родов, но все — и мужчины и женщины — воспротивились новшеству. О борьбе доктора за новый метод, окончившейся победой, и рассказывает картина. Она сыграла свою роль — медики не раз говорили мне об этом.

В главной роли снимался Жан Габен. Роль врача — активного поборника революционных преобразований в медицине необычна для него. Габен специализировался на ролях старых бандитов в полицейских фильмах, весь пропитан этим и с удовольствием их играет. Это корсет, который он сам на себя надел и из которого не хочет выйти. Да и публика недовольна, когда он выступает в других ролях. Жан Габен — великий актер. Он может сделать намного больше и интереснее того, что ему позволяют детективные ленты. Он очень боялся роли доктора Лорана, а сыграл ее блестяще. В следующем году он играл Жана Вальжана в моем фильме «Отверженные».

— Но в ваших фильмах «Мсье» и «Садовник из Аржантея» — Габен выступает в обычном для себя амплуа.

— Тут уж виноват я. Оба эти мои фильма — уступка требованиям коммерческого кино. В «Мсье» герой Габена — человек высшего света, который скатывается до должности полового в отеле. В «Садовнике из Аржантея» у него более любопытная роль — он простой человек, но жулики считают его фальшивомонетчиком. Если в «Мсье» была дорогая для меня мысль о необходимости доброго отношения к человеку, помощи тем, кому не везет в жизни, то «Садовник из Аржантея» в большей степени подчинен канонам коммерческого кино.

Жан-Поль Ле Шануа

— Вы считаете своими лучшими фильмами те, которые поднимают серьезные общественные вопросы. И почти все эти фильмы — комедии. Нет ли тут противоречия?

— Я думаю, что во всяком художественном произведении кроме честности и скромности должен присутствовать юмор. Юмор неотделим от жизни и заставляет как-то иначе смотреть на все ее трудности.

Когда я делаю фильм, то не знаю, что из него выйдет. Но я всегда знаю, что хочу сказать им, ради чего он делается, что отстаивают его герои. Короче говоря, фильм должен быть правдивым. А без правды жизни нет и комедии. В комедийной форме можно говорить о серьезных проблемах — положении женщины в семье и обществе, алкоголизме, воспитании детей, невежестве, рутине, бездушии. Я ненавижу легковесные неправдоподобные комедии о том, как хорошенькая секретарша становится женой премьер-министра. Не люблю историй, которые происходят в среде людей праздных, бездельников, неизвестно какими путями зарабатывающих деньги на легкую жизнь.

— О чем ваш следующий фильм?

— Надеюсь, что это будет совместная советско-французская постановка. Сценарий я пишу в соавторстве с Алексеем Каплером. Жанр — современная комедия, которая будет веселить людей и во Франции и в Советском Союзе. Герои — мужчина и женщина. Как обычно, с подобными героями все очень непросто. Женщина — француженка. Мужчина — русский. Они познакомились в Париже пятнадцать лет назад, когда оба были студентами. В результате встречи родилась дочка. Это обстоятельство очень все осложняет. Речь идет о том, кто должен воспитывать ребенка, ибо между родителями две тысячи километров. Как найти соломоново решение? Двадцать лет назад такая история могла стать сюжетом для драмы. Теперь это все-таки комедия, потому что, несмотря на все трудности, проблема может быть решена. Боюсь, что в коротком пересказе все выглядит немного глупо. Но это жизненная история. Такой фильм может помочь нам лучше понять друг друга. По стилю, манере, тону он будет напоминать фильмы «Папа, мама, служанка и я» или «Адрес неизвестен». Я буду писать французскую часть, Каплер — русскую. Естественно, что Ее будет играть француженка, а Его русский артист — симпатичный, с открытым лицом, лет тридцати восьми. Для французов он должен быть воплощением русского человека.

«Беглецы»

— Что, по-вашему, характерно для сегодняшнего дня французского кино?

— Сегодня прогрессивному режиссеру получить работу такую, какую он хочет, — дело очень трудное. Сегодня для постановки фильма нужна не важная проблема, а международный капитал и «звезды». В почете гангстерские ленты, пустые комедии, фильмы, запрещенные для показа несовершеннолетним.

Серьезному кинематографу противостоит и так называемая «новая волна». Режиссеры этой «волны» — представители зажиточного класса. Их творчество не для широкого зрителя, а для снобов. У них за душой нет ничего глубокого, настоящего, о чем могли бы рассказать. Говорят, что они ищут новые формы. А я думаю, что их так называемый современный стиль — это просто отсутствие знаний своей профессии. Как если бы в литературе объявили новым стилем незнание правил орфографии и пунктуации. Режиссеры очередной «новой волны» 1968 года — Ив Буассе, Ги Жиль, Франсис Леруа, Жан-Даниэль Симон, — несмотря на молодость, имеют большой профессиональный опыт. Сейчас все зависит от того, за какие темы они возьмутся.