Читаем Зарубежный экран. Интервью полностью

— Есть несколько сюжетов — исторический, о молодежи, о женщинах. Не знаю, с какого начать. Вероятно, первым будет фильм о восстании против колонизаторов под руководством Самори в конце прошлого века. Это выдающийся представитель сопротивления колониальным властям в Западной Африке. Талантливый политический деятель и полководец. Под его руководством в течение двух десятилетий африканские народы оказывали сопротивление колониальной армии. Колоссальная фигура Самори вдохновляет меня. Я хочу сделать о нем киноэпопею, рассчитанную на пять часов показа.

...Сембен Усман уходил неторопливой, спокойной походкой, поблескивая серебряным браслетом на руке. Писатель, драматург, поэт, режиссер, общественный деятель, солдат, марсельский докер, нежный сын и непреклонный борец, человек с черной кожей и светлой душой. В своем стихотворении «Путь» он говорит:



«По этому пути 


Я пойду 


Даже без ног. 


По этому пути 


Я пойду — 


Даже если бы ползти 


Не смог».


1967-1969-1971 гг.

Умару Ганда

Герой этого фильма — невысокий, неторопливый человек. Обыкновенный человек, как все другие. Негр из французской колонии Нигер, он был мобилизован в армию и вместе со своими соплеменниками отправлен воевать в другую французскую колонию — Индокитай. Доверчивый, трогательный человек, Кабаскабо (что в переводе означает толстокожий) уверен, что домой он вернется как герой, что там его ждут уважение и работа. Но оказалось, что его война не окончилась в Индокитае. Там он сражался с вьетнамскими патриотами и мечтал поскорее вернуться домой. Здесь ему предстоит борьба за право жить и работать.

Ситуация типичная для африканских фильмов. Во многих из них мы видели солдат или студентов, которые провели несколько лет вдали от дома, а затем, вернувшись в родную страну, увидели, что им там нечего делать. Все эти фильмы, разные по месту действия и авторской манере, объединяет одна тема: пробуждение самосознания африканцев.

Картина «Кабаскабо» построена как цепь воспоминаний главного героя. Жестокая война в Индокитае, джунгли, кишащие паразитами, выжженная солнцем земля и глинобитные одноэтажные домики родины. Кабаскабо в мундире чинно шествует по улице.

...Как-то, после жаркой схватки с партизанами, взвод, в котором служил Кабаскабо, возвращался на базу. Солдаты, среди которых много негров, были деморализованы. «Зачем, зачем я пришел сюда, в эту страну?» — кричит Кабаскабо офицеру.



Умару Ганда


Лейтенант, тоже африканец, строго отчитывает солдата, напоминая, что им «предоставлена честь служить Франции». Кабаскабо получает взыскание и не знает того, что за ним в Нигер идет досье, где сказано, что он был плохим солдатом, что он «непокорный, нелояльный элемент».

Деревня празднует возвращение солдата С ним все дружат, все любят его. Но Кабаскабо не понимает — а может быть, понимает, но не хочет над этим задуматься, — что интерес вызывает не он, а деньги и барахло, которое он привез с собой в чемодане. Деньги скоро кончаются. Кабаскабо продает последнюю пару башмаков, штаны, галстук, рубашку. Приятель Исса и подружка Гава оставляют Кабаскабо. Он идет в комиссариат, чтобы просить пост полицейского или сторожа в клубе ветеранов войны... Офицер отвечает: «Сожалею, приятель, но в Индокитае ты был нелоялен». Кабаскабо научился убивать, но не научился жить. Бывший солдат становится чернорабочим на стройке, но ссорится с мастером и переходит землекопом на плантацию европейца. Рабочих здесь нещадно эксплуатируют, и, возмутившись, Кабаскабо уходит из города.

Этот финал звучит оптимистично, и, может быть, ради него поставлена картина. Кабаскабо, выброшенный из жалкой лачуги, где он ютился, берет топор и мотыгу, чтобы уйти в родную деревню, к земле, которая даст ему силу и которой он отдаст свой труд. Кабаскабо — простой человек, каких тысячи. И его история, заурядная и трагическая, приобретает в фильме силу обобщения. Это проблема, которая в разных африканских фильмах решается по-разному. Сомалийский режиссер Джумале в картине «Деревня и город» призывает своих сограждан покинуть джунгли и идти в город, чтобы строить современные фабрики и заводы. Кабаскабо покидает город, потому что, столкнувшись с западным образом жизни, терпит поражение. Но проблема в обоих фильмах та же: пути развития национальной культуры.

Искушенный зритель может обвинить фильм в наивности, в художественной несовершенности. Но его правдивая, лаконичная манера, простота художественных и технических средств, сдержанная строгость кинематографического языка убеждают больше, чем изысканность и утонченность многих других лент. Эта кажущаяся простота придает фильму подлинность документа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное