Читаем Зарубежный экран. Интервью полностью

— Мои предки приехали в Америку из России. Я родился в Средней Америке, в штате Индиана, в 1934 году. Учился в школе, потом в театральной школе в Нью-Йорке где преподавали по системе Станиславского. Восемь лет был актером, а после службы в армии стал преподавать актерское мастерство. В 1960 году начал работать в Голливуде ассистентом у Джона Франкенхаймера. Ему я обязан тем, что стал режиссером До 1965 года работал режиссером на телевидении. В 1965 году поставил свой первый фильм «Тонкая нить» («Тридцать минут отсрочки») с участием Сиднея Пуатье. Это была история о том, как негр-телефонист из случайно услышанного разговора узнает, что женщина приняла наркотик. Он рассказывает ей по телефону истории, чтобы она не уснула, и при этом лихорадочно пытается выяснить ее адрес, чтобы спасти женщину. Их связывает только тонкая нить телефонного разговора, но герой должен силой убеждения заставить героиню жить. Второй самостоятельной работой была экранизация пьесы Теннесси Уильямса «Предназначено на слом» с Натали Вуд в главной роли. Ее действие тоже происходит в 30-х годах. Затем последовал мой первый вестерн «Охотники за скальпами» с участием Берта Ланкастера и, наконец, тоже с его участием, антивоенный фильм «Охраняемый замок». Это фильм-аллегория. Действие происходит в Арденнах во время второй мировой войны. Маленькая группа американских солдат обнаружила замок, в который свезены произведения искусства со всего мира, и решила защитить его от фашистских варваров. Было ли все это? Существует ли замок? Реальны ли сокровища, которые стоили людям жизни? Все это мы так и не узнаем. В этом и состоит мысль фильма: существуют ли ценности, которые надо спасать ценой человеческих жизней?

...Американские критики считают характерными чертами творческого почерка Сиднея Поллака быстроту, с которой у него рождается замысел и с которой он его реализует, динамичность картин, их жизненность. За пять лет он снял пять фильмов, которыми завоевал себе прочное место в американской кинематографии. Это представитель второй волны режиссеров, пришедших в американское кино с телевидения. К первой волне принадлежат Джон Франкенхаймер, Гордон Шеффнер и Сидней Люмет. Как и они, Поллак быстро освоил язык кино, и если в «Тонкой нити» ощущалось влияние телевидения, то «Предназначено на слом» был уже чистым кинематографом.

— Я делаю фильмы, — говорит Сидней Поллак, — не для того, чтобы заработать деньги, а для того, чтобы выразить свои творческие и гражданские идеи. Если бы это было не так, я работал бы не в кино, а на Уолл-стрит. На некоторых из своих фильмов я не только не заработал, а потерял. Меня прежде всего интересуют личные переживания людей, их бытие в обществе. Но я не хочу высказывать свои идеи в лоб. Я не стал бы ставить фильм о войне во Вьетнаме, но если бы я сделал картину о первой мировой войне, то она говорила бы людям и о сегодняшней войне во Вьетнаме. Я считаю, что любовная история может рассказать и о политических отношениях. Правда, которая заложена в фильме, может быть универсальной.

— Над чем вы работаете сейчас?

— Над фильмом «Джеремия Джонсон».

В картине почти нет диалогов. Это монофильм, в котором главную роль исполняет артист Бретфорд.



«Предназначено на слом»


Действие происходит в 20-е или 30-е годы прошлого века. Это рассказ о судьбе одного человека. Мы не знаем его прошлого. Он покидает цивилизованный мир, уходит в горы, чтобы там, ни с кем не встречаясь, найти спокойную, уединенную жизнь, найти себя. Увидев людей, он поднимается еще выше, но и там не может укрыться от духов зла и насилия.

Следующим моим фильмом будет «Спаси тигра» с участием Джека Леммона. Для меня это будет первый фильм, действие которого происходит в наши дни. Для комика Джека Леммона это первая «серьезная» роль в кино. Это будет история пятидесятилетнего американца, который не может перестать жить прошлым. Он не понимает современной музыки, песен, увлечений, живет Бени Гудманом и именами «звезд» бейсбола 40-х годов. Действие фильма происходит в течение одного дня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное