Зарубежный криминальный роман

– Эх, если бы только это меня заботило! Мистер Крэг, вы внимательно рассмотрели снимки? – Да, через лупу, – сознался я. – Мы сравнивали их с фотографией в «Репортере». Так мы поняли, кто вы.

– А мужчину вы опознали? – Нет, он нас не интересовал.

– Это потому, что вы не жили в Сан-Франциско, – сказала она с горьким смешком. – Если бы вы полистали последние газеты, вы бы сразу его узнали. – Она положила мне руку на плечо и подняла подбородок. – Мистер Крэг, я была не права, думая, что могу сама устроить свои дела. Когда я пришла к вам, я знала только, что Эйб относится к вам с уважением. Частные сыщики в этом городе ведь не слишком чистоплотны, поэтому я и боялась вам довериться.

Я должна была совершить сделку с Взльдо, но видеться с ним мне не хотелось. А почта тоже не лучший выход: он мог получить деньги и не отослать фотографии. Этот гад знал, что фотографии мне нужны во что бы то ни стало. Я боялась его. Тфперь-то я знаю, что лучше было предоставить действовать вам. Может быть, в этом случае его бы не убили. Я объясню вам все обстоятельства. – В голосе у нее звучали горькие нотки. – Не обижайтесь на меня за то, что я не доверилась вам сразу: так уж я устроена. Я никогда не доверяла ни одному мужчине, и у меня есть для этого основания. Она отпустила мой рукав, взяла бутылку виски и налила немного в мой бокал.

– Надо все спокойно продумать, мистер Крэг. Вы не отказываетесь от меня как от клиентки? – В данный момент, – сказал я, – я сам себе должен быть клиентом. Вероятно, я последним видел Вальдо, и непросто будет доказать, что к тому времени он был уже мертв. Она сидела с бокалом в руке и задумчиво смотрела на завитки каминной решетки.

– Идите сюда, – позвала Гала. Я послушался и сел на диван рядом с ней. Должен сознаться, что ей не пришлось повторять дважды.

– Эти фотографии двух-, трехлетней давности, – начала она. – В то время я работала для Дома моделей в Сан-Франциско. Но начать мне придется издалека, иначе вы не поймете. Если бы не моя жизнь в прошлом, сегодня я не оказалась бы в таком положении. У меня не было ни братьев, ни сестер. Только я, моя маленькая тихая мама и старик-отец, который пил, как бочка, и шел по жизни, как бульдозер. Я ненавидела и презирала его. Я родилась недалеко от Боулдер-Сити. Отец в то время работал на строительстве на озере Мед, а мама держала что-то вроде столовой. Тяжелые роды подорвали ее здоровье. Ее существование сводилось к бесконечным ссорам и спорам по всякому поводу и без повода, отец орал и ругался как негр, бил посуду и ломал мебель. Когда он ушел в армию, стало легче, но после возвращения – хуже прежнего. Бедная мамочка принимала его таким, как он есть, и оправдывала, как могла. Удивительно: как это он не убил ее, так он над ней измывался. Она всегда была болезненной и покорной. Мне тоже доставалось, особенно стало плохо, когда я подросла и мы переехали в Лас Вегас, там отец работал на стройке, монтировал леса. Я видел, что ей хотелось рассказать мне всю свою жизнь, и понимал, что придется выслушать, чтобы подойти к последним событиям. Я откинулся на подушки и не прерывал ее. Она только начала.