Зарубежный криминальный роман

Разве нельзя предположить, что «Шмидт и Хантер», будучи оптовым покупателем награбленных вещей, которые продавались по дешевке, знали об их темном происхождении? Более того, разве невозможно, чтобы предприятие-гигант было заодно с бандой и работало с ней рука об руку? Ворованные товары могли, например, отвозиться преступниками в определенное, скорее всего находящееся в Ивергрине или его окрестностях, место, там перегружаться на занимающиеся перевозками автомобили «Шмидта и Хантера» и доставляться в Эстервилл. Тогда нашлось бы объяснение загадки, почему полиция, якобы, не могла выследить ворованный товар, ведь склады «Шмидта и Хантера», их автомобили, а также эстервиллский торговый дом считались для нее запретными местами. Оба предприятия были заведомо свободны от всяких подозрений в совершении общего преступления.

Но возникает вопрос: не были ли Шмидт и Хантер напрямую заинтересованы в том, чтобы их конкурентов ограбили? Здесь мог быть даже тройной интерес. Во-первых, я не сомневался, что они покупали у банды вещи за необычно низкую цену. Во-вторых, разорение предпринимателя означало для них ликвидацию конкурента. В-третьих, они видели в ликвидации других фирм заманчивую возможность увеличить число своих филиалов. Действительно, эта преступная фирма с начала года присоединила к себе не менее трех пострадавших от налетов торговых домов.

Разве моя гипотеза одновременно не объясняла, почему преступления недавно перекинулись в другие техасские и луизианские города?

Мысли гудели в моей голове, как пчелиный рой, впивались стрелами, рассеивались в десятках направлений, инстинктивно ища факты и находя их и сообща спешили к разгадке, приближали ее. Появилось множество связей, которые, словно воздушные линии, густо пересекались и, наконец, собирались в одной точке. Там, в центре сети, словно паук в паутине, сидело чудовище «Шмидт и Хантер».

Я не чувствовал в дрожащих руках ни руля, ни ударов, когда колеса моего видавшего виды автомобиля катились по ухабам немощеной дороги в Ивергрин. Мотор выл, перед моими глазами качалось и прыгало лобовое стекло. Мир, эта огромная, искрящаяся ослепительным светом водная поверхность с фигурами работающих людей, напоминал горячую, развороченную сильным землетрясением почву, по которой я, гонимый лихорадочным чувством, вел свой разбитый автомобиль.

Жарило солнце. Я сидел, стиснув зубы, прищурив глаза, ссутулившись, в лихорадочном возбуждении, покраснев от волнения.

Камнем на душе лежали мои открытия и возникшие вслед за ними вопросы. Я должен был стряхнуть эту ношу, чтобы опять спокойно дышать. В этом я видел свой долг. Он возник от осознания страшной, только что найденной правды, которая мучила и не давала мне покоя, потому что до сих пор я был единственным, кто ее знал. Я оказался теперь в смертельной опасности и то открытие, которое я сделал, но не сообщил никому, было только моим открытием и могло исчезнуть с моей смертью.

Несколько минут я то и дело оборачивался, готовый увидеть позади себя мчащийся с бешеной скоростью автомобиль, за рулем которого сидит человек в темном костюме и пронизывающим взглядом маленьких черных глаз не выпускает из вида мою дребезжащую старенькую машину. Вместо него мог быть кто-то другой — посланец фирмы, которому поручено изъять у меня предательский обрывок бумажки с опасным для «Шмидта и Хантера» фрагментом адреса или пристрелить меня на месте. Вместе с горячей кровью меня покинуло бы знание правды, и всем моим надеждам пришел бы конец.

Все мои страхи оказались, однако, необоснованными. Я беспрепятственно достиг Ивергрина. Теперь я встал перед вопросом: что предпринять дальше, кому довериться? Некоторое время я колебался между стариком Генри, полицией и Меньшиковым. Да, как ни странно, у меня мелькнула мысль об этом старом алкоголике, бывшем любимце фирмы. Наконец я решил действовать напрямик и поехал к шефу полиции Патрику Свифту.

Мне не повезло. «Мистер Свифт проводит необычайно важное совещание», — объяснили мне и посоветовали ни под каким предлогом его не отвлекать.

— Но я по очень срочному делу, — возразил я. — Нельзя терять ни минуты!

— Если мистер Свифт проводит важное совещание, значит есть дела посрочнее ваших, — последовал ответ.

— Когда босс может освободиться? — осведомился я.

— Это неизвестно. Может быть, через пять минут, или через два часа, или еще позже. Не лучше ли вам поговорить с дежурным полицейским?

— Нет! — решительно ответил я. — Не лучше. Дело слишком серьезно. Я поеду к мистеру Кентону. Может быть, там мне повезет больше. Речь идет о случаях нападения на здешние фирмы. Пожалуйста, скажите это вашему боссу, как только его увидите. Меня зовут Уиллинг.

Неудача продолжала преследовать меня. Мэра не оказалось дома.

Служанка, открывшая мне дверь, с сочувствием пожала плечами. К сожалению, мистер Кентон уехал и неизвестно, когда он вернется.

— Могу ли я по крайней мере поговорить с миссис Кентон? — спросил я. И здесь я сморозил глупость, поступил необдуманно.