Зарубежный криминальный роман

— Значит... значит, мы можем не беспокоиться? Расследования не будет? — Да, небо расчистилось,— согласился я.— Только не 64

могу понять отчего. Сам убийца не стал бы уносить труп. Я, как и ты, растерян. Сегодня ночью эта чертова квартира была как проходной двор. Кто-то убил Вальдо, кто-то сыграл его роль, кто-то унес труп, и я еще ходил туда за фотографиями.

— Фотографии у нас, так что мы можем не волноваться,— заметила она.

— Без одного негатива,— напомнил я.

— Да, но убийца не посмеет использовать его против меня: это было бы равносильно признанию в совершенном преступлении. Если он станет шантажировать меня, мы узнаем, кто убил Вальдо и взял негатив.

— Может, и так,— сказал я, хотя думал, что все не так просто.

— Стив,— она просветлела лицом.— Все в порядке. Мы можем не беспокоиться. Если трупа нет, чего же нам бояться? — Рано радоваться,— сказал я.— Посмотрим, что готовит нам судьба. Но она явно испытывала облегчение. Она бросилась ко мне в объятия и крепко прижалась, приникнув нежными губами к моей щеке.

— Я желаю,— заявила она весело,— чтобы меня поцеловали как следует. Я поцеловал ее, и она обвила руками мою шею. Мы чувствовали себя друзьями по несчастью. Я ушел от нее около четырех. Но философия Галы дала в эту ночь небольшую трещину: озлобленная девчонка стала настоящей женщиной. Однако, когда я вернулся к себе домой, перед моими глазами стояло другое тело: труп убитого.

7

На следующее утро я встал поздно: голова у меня была тяжелая. Я медленно брился, поглощая таблетки «Алка- Зельцер». Я все время мысленно возвращался к сцене в 3 Стив Крэг и звезда в опасности 65

квартире Вальдо. Я помнил, что стер все отпечатки, даже с зеркальной поверхности шкафчика с лекарствами в ванной комнате. Но ведь тот тип, что играл роль Вальдо, тоже должен был оставить свои отпечатки. Вероятно, до моего возвращения он занимался тем же, но ведь он мог и забыть об этой мере предосторожности. Тогда, стерев его отпечатки, я сыграл на руку убийце. Эта мысль не давала мне покоя. Но мне не суждено было долго предаваться размышлениям. Когда я наливал себе кофе, задребезжал телефон. Было без двадцати десять.

— Стив? — звонила Китти Коллевей. Она была явно встревожена.

— Что? — Почему тебя так поздно нет в конторе? — Я провел трудную ночь,— объяснил я.— Я лег только... в два.— На самом деле было начало пятого, но я не счел нужным уточнять.

— Ты получил негатив? Ты застал Вальдо? — Нет. Все подробности сообщу на месте...

— И это все, что ты можешь сказать мне? — упрекнула она.— Я ждала твоего звонка; ты ведь знал, что я волнуюсь. У тебя неприятности? — Да. И серьезные. Я потом тебе все расскажу.

— Ты в плохом настроении, Стив. Что случилось? — Я ведь сказал уже: приеду и расскажу. Пришло что- нибудь важное? — Нет, одна реклама, несколько счетов и два-три письма. По-моему, ничего срочного. Я побеспокоила тебя вот из-за чего: позвонил мужчина. Ему очень нужно с тобой поговорить.

— Ты назначила ему час? Не договаривайся за меня, дорогая. Я буду очень занят.

— Этот не похож на потенциального клиента, Стив,— объяснила она.— Он сказал, что звонит по личному делу. Когда я ответила, что тебя нет, он сказал, что 66

если не свяжется с тобой тотчас же, то тебе несдобровать. Вот я и дала ему твой номер телефона, так что он сейчас, наверное, набирает.

— Черт возьми! — взорвался я.— Если уж ты натворила дел, надо поскорей их расхлебывать.

— Я поспешила предупредить тебя. Он очень сердился.

— Не волнуйся. Я попью кофе и приеду. Он представился? — Да, я спросила его имя прежде чем дать твой домашний номер. Его зовут Фрэнк Гурано.

— Гурано? — переспросил я. Это был тот самый Гурано, по прозвищу Голландец, я-то не имел с ним дел, но дело на него было длиннее, чем мост Голден Гейт; он не сидел за решеткой только потому, что те, на кого он работал, имели большое влияние на некоторых политических деятелей. Его шеф, Дьюк Сальваторе, входил в банду Лючано еще в те времена, когда вымогательство с помощью шантажа делало свои первые шаги; сейчас, уже пенсионером, он отдыхал на собственной вилле на побережье. По молодости он ничем не брезговал, а тут стал изображать из себя честного гражданина, по праву занимающего место в хорошем обществе благодаря прочному положению в промышленности. В Техасе у него были нефтяные скважины, цепь ресторанов, разбросанных по всему побережью, кроме того он вложил большие суммы в государственные облигации. Давно минули те времена, когда он был убийцей из Бруклина, нью-йоркским голодранцем, который двинулся на запад, в Калифорнию, чтобы заниматься подлогами и шантажам. Дьюк Сальваторе, как и Фрэнк Костелло и многие другие процветающие бандиты, был убежден, что может уже расстаться со своей средой: ведь он стал руководителем. Ему не нужна стала былая слава. Теперь он играл роль крупного бизнесмена и человека светского, а его подчиненные, такие как Фрэнк Гурано, выполняли грязную работу. Его предприятия жили частично за счет старого багажа, но этого никто не знал, а если и предполагал, то доказать не мог. 67