Зарубки Бабы-Яги

Когда день «некамельфатый»!

О двух вечерних обучающих семинарах для корров, которые проведет тот самый новоявленный и показушно деятельный господин режиссер, напоминали каждый день всю неделю с назойливой настойчивостью и преувеличенной важностью. Коррам этот обременительный напряг уже был поперек горла, но всех обязали быть под подписку, вернее под роспись.

– Привет, – встретила меня у входа Маруська. – Остаешься сегодня?

– Хотела слинять под предлогом съемки.

– Самая умная, да? Не прокатит. Всех проверяют, у кого что по графику. Даже монтаж заставляют переносить.

– Да, ладно? – не верилось в такое.

– Ага. Придется топать на это дерьмо, – фыркнула подружка.

– А о чем вещать-то будет?

– Прикинь, надумал за два занятия научить основам монтажа, чтоб, значит, мы монтажерам указывали, как им работать.

– Он че, войну с ними хочет развязать нашими руками! – испугалась я такой недальновидности начальства.

– Во-во! – поддакнула подружка. – И это не все! У вас в редакции молодняка сколько?

– Ну, большинство. С профильным только я и еще одна «старушка».

– У нас та же картина. А теперь самое интересное: этот кретин собирается учить монтажным склейкам на примере – та-дам! – рекламных роликов!

– Да ну?!

Похохотали. В конце коридора нарисовалась Элька. Маруська усмехнулась:

– Вон репродуктор выполз, ща оповещать начнет в который раз. Меня нет!

И она юркнула в свою редакцию. Мне повезло меньше. Элька меня заметила и заорала на весь коридор.

– Ты помнишь, что сегодня всем обязательно быть?

– Помню! – буркнула я и припустила к себе.

Забежала и дверь прикрыла. Вообще-то, двери в редакторские у нас не закрывались, кроме тех случаев, когда требовалось обсудить сугубо «интимные» вопросы. Словом, закрытая дверь означала серьезный разговор за нею.

В редакции у нас никого не было, а двери я закрыла, на случай, если Элька надумает зайти. Есть у нее дурная привычка – разговаривать по телефону именно у нас. Каково? Ты текст пишешь или расшифровки делаешь, а тут заходит фря потрещать о личном по телефону, потому что, видите ли, в нашей редакции лучше всего связь ловит. Садится она всегда по-хозяйски в редакторское кресло у окна и, не стесняясь, обсуждает такое, что не слушать невозможно. К тому же, краткость не сестра нашей Эльки, и по телефону она говорит громко, долго и противно. Однажды я с этим столкнулась – хватило за глаза. В тот раз Элечка наставляла знакомую, где лучше всего искать мужиков, мало-мальски стоящих.

– Ты че, подруга, надо идти на бои. Да! А я тебе о чем? Бокс, бои без правил и тому подобное, не важно! Там столько мужиков, тебе и не снилось, бери не хочу.

Ну? Как под такое текст писать?

P.S. Эля – отрава глаз моих…

Вульгарная молодящаяся деваха под сорок. Скандальная матерщинница, с грубым прокуренным голосом, который режет слух так, что с трудом понимаешь слова, а уж смыслу сказанного и вовсе диву даешься! Девчонки даже рифму сложили: не способна Элька к разговору, склонна она только к ору.

При этом ведет себя как королева, до ответа на вопрос снисходит, если сочтет нужным. Когда впервые ее увидела – опешила. Еще одно пустое место, которое преисполнено собственной значимости. И где только они ее набираются? Значимости этой! Узнать бы и набраться!

П иначе, как такой неграмотный, недалекий, ограниченный во всем, кроме собственного представления о себе, человек может быть штатным работником крупного телеканала?

Наивная!

Со временем поняла: «эльки» – уникальный инструмент воздействия на нашу пишущую братию. Не комфортно корру работать? Отлично! На всех же комфорта не предусмотрено. Да и не должно быть корру комфортно, а то ведь распоясается. Вот и призваны такие эльки морально прессовать нас, дабы ускорять текучку: чем она больше, тем расходы меньше, а то и вовсе не нужно платить, пусть корры задарма работают, они ж рабы.

Что значит не платить?

А то! На телек же когда приходишь, тем более на федеральный, никто в штат тебя сразу не берет – ишь чего захотел! Поначалу предлагают гонорарный договор, то есть: сделал сюжет, он в эфир вышел, только после этого денежку получи, если сюжет не вышел или в резерв отправили до лучших времен – не получи. Поработаешь так пару лет, редактор к тебе привыкнет, присмотрится, и, если сочтет достойным, порекомендует шеф-редактору перевести тебя на ставку, что значит: будет у тебя энная сумма ежемесячно и регулярно, но договор будешь подписывать каждый месяц. А уж если протянешь еще несколько лет, то и в штат соизволят взять, но это как карта ляжет.