Зарытый в глушь немых годин: Стихотворения 1917-1922 гг.

Дотронулась до сердца,
Как медиум до блюдца,
И грусть – куда ей деться?
И снова песни льются.

И стало так, что впору

Хватать суму и посох,
Чуть засинеет прорубь
На облачных торосах.

И только дождь зашепчет

По желтым, блеклым липам, –
Всех уверять, что жемчуг
Сегодня с неба выпал.

Смотри, какое диво! –

Где есть такие грезы,
Чтоб на плакучих ивах
Цвели, дышали розы?!

1921

«Да, в сумерки яснее все улики…»

Е.В.Л.

Да, в сумерки яснее все улики.
В такие сумерки. И ясно в этот час:
Лишь на полотнах мастеров великих
Есть женщины, похожие на Вас.

Одни из тех, о ком столетья пели

И за кого на смерть, ликуя, шли,
На плаху шли и гибли на дуэли
Поэты и мечтатели земли.

Ах, все они давно лежат в могилах,

И только вам – стучаться у дверей,
Чтобы искать своих родных и милых
В каталогах картинных галерей.

1921

«Эта боль – как туго затянутый пояс…»

Эта боль – как туго затянутый пояс –
До конца, до последней петли.
По пригородам волочащийся поезд,
Пустые платформы, плетни…

И врезан в тоску, и в вагонную давку,

И в небо – далёким крестом
Тот вечер, когда о судьбе моей справку
Мне выдал адресный стол

В залог, что с другою душой неразрывно,

Как рельсы, склепают, свинтят
Сообщники – Бог, захлебнувшийся в ливнях,
И дачный погромщик – Сентябрь.

Так надо, так, верно, кому-то угодно –

Чтоб день был дождём пропылён,
Чтоб лето казалось уже – земноводным
Седых, допотопных времён.

И плыли назад полустанки и поле,

Мосты, огороды в селе,
Чтоб кто-то – разбужен вагонным контролем –
В агонии шарил билет.

Ищите! Ведь это душа моя – биться

По стёклам, по лавкам устав,
Сдалась и с обратным билетом сонливца
Вскочила на встречный состав.

Вечер слезится в окне запотелом,

Вместе со мною роняя слова,
Захлёбываясь падежами:
С вами, о вас, к вам.
Нечего делать –
Подъезжаем.
Москва.

1921, Пушкино – Москва

«Крадучись дремотою тихою…»

Б. Пастернаку