Засада

— Знаю. Только из-за этой чертовой хлопушки мне приходится держать данное ей слово. Однажды я уже бросил эту птичку в центральноамериканских джунглях, за что мне всыпали по первое число. Теперь она свила себе гнездо вблизи от американской границы. У меня нет выбора. Мне надо каким-то образом вывести ее из строя, пока какой-нибудь идиот ради хохмы не подойдет и не нажмет на кнопку. Давай-ка отойдем и продумаем наши действия.

Сев в тени огромного валуна подальше от края каньона, я от души глотнул из фляги и снял ружье с плеча. Кожаный ремень изрядно растревожил мои едва зажившие ожоги, причем я ни на секунду не забывал, кому ими обязан. Моя совесть не особенно бы меня донимала в случае, если бы я оставил Кэтрин в компании фон Закса. Так что слава Богу, подумал я, что у меня все же нет выбора.

Я вынул затвор, проверил казенную часть, вставил пять патронов в магазин, дослал один из них в патронник и передал ружье Шейле вместе с двумя коробками патронов.

— Ну вот. Худышка, у тебя теперь сорок штук. Играй. Впрочем, один раз ты пальнула там у дороги. Значит, остается тридцать девять.

— Эрик...

— Запомни: прямой наводкой можно стрелять только в цель, находящуюся посреди каньона. В цель около палатки или у костра со стопроцентной точностью не попадешь, так что и не пытайся. Ты знаешь нашего клиента — ты видела его фотографии. Что бы ни случилось — повторяю: что бы ни случилось, — Не вздумай стрелять без абсолютной уверенности, что попадешь в него. Это твое задание. Когда он войдет в твое поле зрение и ты убедишься, что это именно он — клади его. И я полагаюсь на тебя — ты должна уложить фон Закса в то самое мгновение, когда он подойдет ко мне на достаточно близкое расстояние. Я постараюсь вывести его как можно ближе к тебе, в зону прямой наводки. Или Кэтрин это сделает. Все будет зависеть от того, как там все сложится.

— И как же ты собираешься...

— Обо мне ты не волнуйся. После того, как войдешь с клиентом в контакт... когда пристрелишь фон Закса, можешь расстрелять оставшийся боеприпас по своему усмотрению. Можешь нас прикрыть, но смотри: не засиживайся здесь долго. Уходи, прежде чем они тебя отрежут. Если нам удастся выбраться, мы будем ждать тебя внизу — там, где спрятаны наши вещи, помнишь? И с машиной, если нам и ее удастся прихватить.

— А... — она замялась. — А если вас там не будет?]

— Не жди нас. У тебя галлон воды и достаточно еды, чтобы дойти до ближайшего селения. Иди строго на восток, пока не выберешься на дорогу, ведущую к Антелоуп-Веллз, но только не возвращайся прямо к границе — это очень далеко. Чуть южнее есть мексиканские деревни. А может, поймаешь попутку. Только прежде чем садиться в машину, убедись, что в ней сидят вполне безобидные попутчики. Путешествие тебя ждет долгое, трудное и изматывающее, может быть, оно продлится несколько дней, но все будет хорошо, если ты не выпьешь сразу всю воду.

Она хихикнула смущенно.

— Какой же ты глупый! неужели ты думаешь, что я могу уйти без тебя? Я же не Кэтрин, сам знаешь. Я отчеканил:

— Действующие инструкции категорически запрещают агенту рисковать своей жизнью ради спасения напарника из плена, выноса раненого или захоронения убитого, если эти действия ставят под угрозу выполнение операции. Так и здесь. Мы или выполним данное нам задание в течение первых минут после начала операции, или не выполним. Тебе предстоит куда более длинный путь, чем нам, — ведь ты пойдешь по горной местности. Если к тому времени, как ты доберешься до нашего тайника, нас там еще не будет, значит, мы не придем. Вот и весь сказ. А роль героини тебе не принесет никаких лавров. Иди и ни о чем не думай. — Я встал и бросил взгляд на часы. — Так, ну мне пора. Не хочу в сумерках покатиться кубарем с этого обрыва. Не хватало мне еще тут сломать ногу.

— Эрик!

— Что?

Шейла прислонила ружье к валуну и встала.

— Будь осторожен, — сказала она, глядя прямо мне в лицо. — Пожалуйста, милый, будь осторожен. И если ты скажешь “конечно” таким же тоном, каким ты произнес это там, на дороге, перед тем как уйти, я дам тебе пощечину.

Я молча смотрел на нее. Ее короткие волосы спутались, рубашка и шорты были покрыты слоем грязи и пыли, а маленькое личико порозовело на солнце. Она была похожа на ребенка, проведшего увлекательный день на пикнике.

— Конечно, — ухмыльнулся я. — Конечно, я буду осторожен, Худышка.

Она нахмурилась и замахнулась ладошкой. Я поймал ее за запястье. Напрасно я до нее дотронулся. Я все время старался поддерживать с ней сугубо деловые отношения и думать о ней всего только как о факторе страховки при выполнении задания.

То, что когда-то я нашел ее почти бездыханной в джунглях, а потом тащил на себе и выхаживал ее, а потом рисковал из-за нее жизнью (официально) и занимался с ней любовью (неофициально), строго говоря, не имело отношения к данной ситуации. Или, по крайней мере, эту мысль я себе внушал. Но вдруг, к своему недоумению, понял, что по-хозяйски сжимаю ее в объятьях и целую — то было весьма странным поведением для профессионального агента, готовящегося идти на смертельное задание.