Засада на Кореллии (ЛП)

Перед разведчицей вновь встал непростой выбор. Попытаться увеличить мощность до нормальной и надеяться, что двигатели продержатся необходимое время, или попробовать снизиться до определенной отметки и только затем продолжить торможение. Но шансы на удачное исполнение первого варианта, учитывая оставшееся до земли расстояние — а, стало быть, и необходимое время работы движков, — были слишком малы. При втором же существовала серьезная опасность того, что двигателям просто не хватит времени для того, чтобы компенсировать набранную при снижении скорость. В любом случае вероятность того, что корабль сможет безопасно приземлиться на твердую поверхность, была слишком мала, К тому же нужно было выбрать ровное и желательно безлюдное место для посадки. Что в сложившейся ситуации было более чем проблематично.

И поэтому Календа из двух зол предпочла выбрать третье. А именно попробовать сесть на воду, вблизи от берега. Корабль она, конечно, при этом теряла, но зато решался вопрос с заметанием следов, на случай, если неведомые враги все-таки вздумают ее искать. Однако для этого ей требовалось заново рассчитать траекторию полета и найти способ именно посадить корабль, а не вогнать его в воду на полной скорости.

* * *

Для осуществления родившейся в голове идеи Календе необходимо было прежде всего изменить угол, под которым ее корабль приближался к планете. Поэтому она снова переключилась на основной двигатель и потянула штурвал на себя. На этот раз он включился с первой же попытки, и вскоре корабль шел курсом, практически параллельным поверхности, Но поврежденная система охлаждения по-прежнему давала о себе знать, и вскоре разведчице пришлось признать, что даже одна восьмая мощности — это уже слишком много для едва живого <номер первого>. С трудом подавив в себе желание выругаться — к чему зря воздух сотрясать? — Календа сбросила тягу до одной шестнадцатой и быстро ввела в компьютер новые расчетные данные.

Их результаты были настолько неутешительными, что по коже женщины пробежал мороз, а легкие, казалось, слиплись в сплошной, не позволяющий набрать в грудь воздуха ледяной комок. Вместо того чтобы — как она до этого опасалась — перелететь намеченную точку <приводнения> на пару километров, перед ней встала серьезная перспектива не дотянуть до нее добрую сотню, а то и несколько. Мощности единственного двигателя явно не хватало.

Календа в очередной раз кинула обеспокоенный взгляд на приборы. Да, было очевидно, что при использовании одной шестнадцатой тяги ей предстоит соприкоснуться с водой едва ли не посередине океана. Для полного счастья мне не хватает только шторма! Даже не имея возможности глянуть в зеркало, Белинди знала, что ухмылка у нее вышла довольно кислая.

Иного выхода не было, и Календа снова увеличила мощность до одной восьмой. Двигатель застонал, как смертельно раненная банта, протестуя против подобного измывательства, корабль завибрировал, но скорость таки увеличилась. Стараясь не обращать внимания на подобные побочные эффекты, Календа немного подкорректировала направление полета. Мысль о том, что ей все равно, скорее всего, придется сажать корабль на значительном удалении от берега, она старалась всячески от себя отгонять.

Между тем корабль трясся все сильнее и сильнее, словно собирался в скором времени развалиться на части. Двигатель уже не стонал, а оглушительно выл, моля о пощаде. Датчик температуры уже зашкаливал за все мыслимые допустимые отметки, электроника непрозрачно намекала на то, что в кормовой секции может вот-вот произойти новый взрыв.

У Календы мелькнула сумасшедшая мысль о том, что двигатель может хоть десять раз разлететься на части, но перед этим выдать все, на что он способен. Однако здравый смысл все же возобладал. Взрыв мог стать той последней каплей в цепочке несчастий, которая была способна доконать корабль. И поскольку Белинди вовсе не улыбалось падать в океан в компании полыхающих обломков, она вновь сбросила уровень мощности.

Скорость упала, хотя вой почти мертвого двигателя не прекратился. Теперь даже одной шестнадцатой было слишком много для относительно нормальной его работы.

— Ну же, родной! Давай! Ты же у меня умница, ты дотянешь, — шептала Календа, глядя на приближающиеся с каждой секундой пенные гребни. — Обязательно дотянешь, я в тебя верю.

Разведчица уговаривала корабль, как уговаривает уставшее верховое животное любящий его наездник. Все, что было поставлено на карту, начиная от успеха операции и заканчивая жизнью самой Календы, теперь зависело от того, сможет ли ее многострадальное судно выдержать последние минуты этой безумной посадки. И при этом сесть на воду как можно ближе к берегу.

И когда Календа осмелилась снова бросить взгляд на дисплей она поняла, что корабль ее действительно не подвел.

* * *