Засада на женихов

Кассирша отложила в сторону вязанье и, вздохнув, пустилась в объяснения. Поселок Боровки построен давно. И раскинулся он по обе стороны от железной дороги. Когда-то тут был карьер и небольшой кирпичный заводик. На этом заводике и работала большая часть населения поселка. Потом заводик разорился. Его продукция не шла ни в какое сравнение с новыми сортами кирпича, которые стали выпускать современные фабрики. А нововведения хозяевам были не по карману. Так что заводик просто прикрыли. А населению Боровков пришлось искать работу в других местах.

Некоторым это удалось. Но основная часть так и осталась без работы, пробавляясь летом сбором ягод и грибов, которыми окрестные леса всегда были богаты. А зимой просто валялись по домам, глуша водку и жалуясь на судьбу.

Но это что касалось, так сказать, коренного населения. Были еще дачники, понаехавшие в последнее время и понастроившие в Боровках дачки и дома. В принципе, почти у всех местных жителей дома были кирпичные. Это и понятно. К чему покупать лес, если всегда можно договориться со свояком, который служит сторожем на заводе. И он позволит вынести сотню-другую кирпичиков для очередной пристройки или надстройки.

Однако одно дело дармовой кирпич. И совсем другое, когда кирпичи привозились на красивых, ярко раскрашенных рекламой машинах. И что уж совсем удивительно, при разгрузке их на землю не сбрасывали! А бережно сгружали, словно кирпичи были хрустальные.

Все это казалось местным жителям диким и несообразным. И потому отношение к пришлым было настороженным. Нет, открытой вражды не было. Занимали выжидательную позицию. Но вскоре пришлым понадобились помощники по хозяйству, садовники и домработницы. Вот тогда-то аборигены и оценили размер свалившейся на их голову удачи. Теперь, по крайней мере в летний сезон, работой были обеспечены все.

Но и зимой местные жители пристраивались сторожить дома пришлых. А так как сторожить они могли только от самих себя, то особо и не напрягались. И могли снова глушить водку, только теперь уже не от горя и безысходности, а от радости, что им повезло найти такую непыльную работенку совсем рядом с домом.

– Так что ищите вашего Дмитрия Прокофьевича среди пришлых, – закончила экскурс в историю родного поселка кассирша. – А лучше всего с ними знакома Авдотья Федоровна. У нее и спросите. Она, почитай, всех пришлых по именам знает. Может, и припомнит вашего Дмитрия Прокофьевича.

Авдотья Федоровна нашлась возле своего маленького аккуратного домика. Она возилась в садике, рассаживая огромный куст пиона.

– Дмитрий Прокофьевич? – изумилась она. – Нет, что-то не припомню. А как он выглядит?

Подруги описали. Узнав, что подруги ищут пожилого мужчину примерно ее возраста, вдовца и труженика, целыми днями не разгибающего спины, Авдотья Федоровна даже рассмеялась.

– Нет, такого тут точно нету!

– Нету?

– Конечно. Чтобы я такого завидного жениха и мимо себя пропустила? Да ни за что!

– Может быть, он тут под другим именем проживает?

Но Авдотья Федоровна снова покачала головой.

– Подходящих под ваше описание мужчин у нас в Боровках всего человек шесть наберется. И все они при бабах. Надолго никуда не исчезают. А вы говорите, что ваш старик, пока не исчез несколько дней назад, безвылазно у себя на огороде сидел. Такого тут нет и не было! Это я вам заявляю со всей категоричностью одинокой бабы.

Пришлось подругам вернуться на станцию. Настроение у них было паршивым. Но они все же подошли к старушке кассирше, чтобы поблагодарить ее за помощь.

– Не нашли? – снова отложив в сторону свое вязанье, спросила она.

– Нет.

– Наверное, набрехал он, что тут живет. Проездом был. Из другого места откуда-то приехал.

Подруги и сами это понимали. Похоже, Дмитрий Прокофьевич просто обманул своего жильца, сказав, что живет в Боровках. А на самом деле приехал сюда на электричке. И уехал вместе с жильцом на городской электричке, только сев в другой конец поезда.

– Ты же помнишь, муж Саши сказал, что едва успел передать старику деньги, как подошла электричка обратно до города.

– Ну и…

– А она как раз проходит мимо нашей станции.

– Ты думаешь…

– Тут и думать нечего! Дмитрий Прокофьевич никогда не жил в этих Боровках! Просто использовал остановку как место для встречи.

– Но зачем такие сложности?

– Ты что, еще не поняла? Он отлично знал, что за фрукт его сынок. И что нужно держать в тайне место своего настоящего обитания.

Назад подруги возвращались в унылом настроении. У них была одна-единственная ниточка, как найти исчезнувшего Дмитрия Прокофьевича, да и та оборвалась, никуда не приведя.

– Выходит, старик в самом деле пропал. И нигде он не прячется.

– Да. Негде ему прятаться.

– Но кому он понадобился? Обычно, если людей похищают, потом требуют за них выкуп.

– Стоп!

– Что?

– А что, если… Что, если Сергею уже приходило требование о выкупе?

– За отца?

– Вот именно.

– И он не заплатил? Пожадничал? Для родного отца?

– В том-то и дело, что не для родного, а для отчима. А это, согласись, когда речь заходит о шкурном интересе, большая разница.