Засада. Спецназ 1941 года

Радист без происшествий добрался до места, где заканчивался лес и дорога выходила на открытое пространство поляны, ведя к аэродрому. Где-то впереди, уже на подъезде к нему, поднимался столб пыли, и мельтешили черные точки — было понятно, что это солдаты. Герасимов прислушался: до него доносился едва слышный шум — колонна втягивалась на территорию аэродрома, а потом все стихло.

Туман окончательно ушел, растворившись в воздухе, словно и не было его вовсе, однако, несмотря на это, понять, что происходит на аэродроме, было трудно. Выстрелов не было, бой там не шел, сигнальные ракеты не взлетали, как не взлетали в небо и стоявшие на поле самолеты. «Все ясно. Немцы пока не догадываются, кто пришел вместе с ними на аэродром!» — понял радист, взглянув на часы. Немного погодя, понимая, что тянуть дальше бессмысленно, Герасимов передернул затвор своего «шмайссера» и дал две короткие очереди в воздух, после чего отошел в глубь леса и спрятался в кустах орешника — свою задачу он выполнил, теперь наступила очередь действовать на аэродроме ребятам.

«Поверили ли мне немцы? Возможно, этот Реммер не так прост, как кажется на первый взгляд, и догадался, что мы не те, за кого себя выдаем. Во всяком случае, обстановка сама по себе должна была зародить у него подозрения!.. Как же: раннее утро, неизвестная группа солдат, рассказ о русских парашютистах, сброшенных для захвата аэродрома. Уж не переиграл ли я?»

Черняк всю дорогу до аэродрома ожидал от немцев какого-либо подвоха, но пока все шло так, как он и предполагал: сработал инстинкт самосохранения — уж лучше поверить в опасность и постараться ее избежать, чем рискнуть нарваться на бой, в котором не было никаких гарантий остаться в живых. Этот майор Реммер, видимо, героем не был и предпочел наиболее читаемый в этой ситуации вариант действий, приняв решение вернуться обратно под защиту охраны аэродрома. Что ж, уверился капитан, значит, его расчет оказался точным и он просчитал все правильно.

Когда колонна въехала на аэродром и позади, со стороны леса, воздух прорезали две шепелявые автоматные очереди, Черняк понял, что настал решающий момент операции. Герасимов все сделал правильно, нигде не ошибся. Теперь все решали быстрота и стремительность. Сейчас важно было не дать немцам думать, нужно было заболтать, заговорить их, создать панику, парализующую волю и рассудок, заставить их ошибаться. Только в этом был залог успеха.

Грузовики остановились, и Черняк рванул к легковушке, пытаясь первым заговорить с майором и подтолкнуть его к действиям, которые, по задумке капитана, должны были привести к уничтожению аэродрома, но только после того, как удастся выяснить его предназначение. К грузовикам уже бежали солдаты охраны и летчики, несомненно, удивившиеся возвращению совсем недавно уехавшей колонны.

— Господин майор! Русские уже на опушке леса!.. — крикнул Черняк, подбежав к машине первым. — Каков будет приказ?..

Реммер, слышавший выстрелы, выскочил из «Опеля», достал из кобуры «вальтер», готовый в любую секунду открыть огонь, присел на колени возле задней дверцы автомобиля. «Пленный» старшина Журбин и Долгополов остались внутри салона. Шофер тоже не посмел покинуть машину без приказа своего шефа, хотя, несомненно, был готов сделать это в любой момент.

— Мы будем обороняться, гауптман…

— У меня другое предложение, господин майор!..

— Какое? — удивился Реммер, смотревший в сторону леса, из которого, как он думал, вот-вот должны были появиться диверсанты и партизаны.

— Мы долго не продержимся!.. У русских численное превосходство. Рано или поздно они нас все равно додавят…

— Не тяните, гауптман!.. — раздраженно бросил Реммер. — Ситуация не способствует долгим рассуждениям, вы сами видите!..

— Вижу, господин майор, потому и предлагаю вам отдать приказ об уничтожении всего ценного, что есть на аэродроме. Летчики тоже должны немедленно взлететь. Так мы спасем и самолеты, и пилотов. Только после этого, ничем и никем не обремененные, мы постараемся вырваться из кольца… Это наш долг, господин майор!.. Решать нужно немедля, пока еще есть время!..