Засечник

— Пора, — Илья поцеловал в губы Марию протянувшеюся к нему. Подошел к стене и кончиком ножа "Крыло Орла" царапая стену начертил проход произнося слова: — Я Явь, Правь, Навь, Открой врата ты мне пройти. На месте очерченном ножом беззвучно появилась как-бы водная гладь. У скептически настроенной Ксюши, брови потянулись в верх, глаза от удивления стали круглыми, даже рот чтобы не вскрикнуть пришлось закрыть ладошкой.

— Куда мы? — испуганно вскрикнула девушка.

— В Лукоморье. — Мария подождав пока подруга придёт в себя, дала время попрощаться с Василием, на прощанье помахав парням рукой, протянула Ксюшу за собой в проход. Отверстие беззвучно с хлопнулось, явив перед друзьями ровную стену. Гущин молча указал Буслаеву на свой кабинет. Расположившись в креслах ребята потягивали виски, каждый думая о своём. Первым нарушил тишину Василий.

— Что дальше?

— А вот теперь будем думать вдвоем, — в тон ему ответил Илья.

Немного позже, перестав рассматривать различные варианты возможных событий завтрашнего дня, приняв единую линию поведения, друзья решили, Василий останется ночевать у Гущина. Илья потянулся за гитарой.

— Песню и спать, завтра будет трудный день, — начал он, Буслаев согласно мотнул головой, делая небольшой глоток янтарной жидкости.

— Городу две тысячи лет
Прожитых под светом звезды по имени Солнце
И две тысячи лет война -
Война без особых причин
Война — дело молодых
Лекарство против морщин…

— Как ты думаешь, он один из них? Или посвящённый? Очень песня походит к засечникам: две тысячи лет война, война без особых причин, лекарство против морщин.

— Цой? Думаю, он просто пел и сочинял для своего времени. Теперь не узнаем, а с базы данных информация в случаях смерти существа или посвящённых изымается и переходит в раздел, доступ к которому только у главы засечной стражи. Зато могу сказать за одного интересного персонажа, мне как-то Алексей Иванович Баюн, рассказал. Насколько правда не знаю, но что-то в этом есть. Нестор Иванович Махно, известный всем лихой атаман, полководец анархистов и символ народного свободолюбия. Выходец с Запорожской земли села Гуляйполе, странные вещи за ним наблюдались с детства. На церемонии его крещения у священника вспыхнула ряса. Батюшка предрёк: " по земле огнём пройдёт". В детстве по горящим углям пройти мог, взглядом обидчика ожечь. Приговорен к повешенью, чудом избежал казни, отправлен на каторгу. Раны заживали на нем как на собаке, пули обходили стороной. Легенды ходили среди его бойцов "становился невидимым, был в нескольких местах одновременно и даже обращался в волка". Многие кто знал атамана, вспоминали, что взгляд у него был наводящим ужас. Голосом вводил своих бойцов в транс, из пленных вытягивал любую тайну. Выводил своих бойцов из окружения, наслав морок на глаза красноармейцев. За годы гражданской войны был двенадцать раз ранен, однако быстро восстанавливал свои силы и спустя сутки опять уверенно держался в седле. Бытовало мнение, что он обладал мистическими знаниями казаков характерников.

А ты знаешь, на его стихи есть песня, вот послушай.

— Проклинайте меня, проклинайте,
Если я вам хоть слово солгал,
Вспоминайте меня, вспоминайте,
Я за правду, за вас воевал.

За тебя, угнетенное братство,

За обманутый властью народ.
Ненавидел я чванство и барство,
Был со мной заодно пулемет.

И тачанка, летящая пулей,

Сабли блеск ошалелый подвысь.
Почему ж от меня отвернулись
Вы, кому я отдал свою жизнь?

В моей песни не слова упрека,

Я не смею народ упрекать.
От чего же мне так одиноко,
Не могу рассказать и понять.

Вы простите меня, кто в атаку

Шел со мною и пулей сражен,
Мне б о вас полагалось заплакать,
Но я вижу глаза ваших жен.

Вот они вас отвоют, отплачут

И лампады не станут гасить…
Ну, а батько не может иначе,
Он умеет не плакать, а мстить.

Вспоминайте меня, вспоминайте,

Я за правду, за вас воевал…

— Не знаю, может он был как мы, засечником, — перед тем как уйти сказал Василий, — очень похоже.