Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют

Имеющиеся данные свидетельствуют — там, где войска П. А. Ротмистрова применялись с учётом требований этого приказа, потери оказались минимальными, а результат весомым. Так, 26-я гв. тбр, 11-я гв. и 12-я гв. мбр, которые приняли на себя основную тяжесть боя при блокировании прорыва 3-го тк в полосе 69-й А, справились с поставленной задачей. Противник не только не развил успех на Прохоровку и Корочу, но был выбит из сёл Выползовка, Рындинка и Шипы. При этом три бригады потеряли в общей сложности 15 машин, в том числе безвозвратно только 5.

Авторы ряда публикаций пытаются всю ответственность за неподготовленный ввод армии в сражение, а значит, и высокие потери, и невыполнение приказа возложить лишь на её командующего генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова. Подобное утверждение в корне не верно. Бесспорно, по уставу за всё, что происходит в армии, тем более за её подготовку для ввода в бой, командарм несёт персональную ответственность. Поэтому доля его вины в этом есть. Однако тот же устав жестко требует исполнение приказов вышестоящего командования подчинёнными ему командирами после их получения.

Танковая армия однородного состава создавалась как средство командующего фронтом для развития успеха и подчинялась ему. Поэтому командарм не мог самостоятельно принимать решения, на каком участке вводить армию в бой и, вообще, вводить ли ее или нет — это прерогатива командующего фронтом и Ставки ВГК. Командарм имел возможность лишь высказать свою точку зрения или дать совет как специалист. Вспомним ситуацию, в которую попал М. Е. Катуков утром 6 июля. Михаил Ефимович понимал, что если выполнит приказ Н. Ф. Ватутина на проведение контрудара по наступающим соединениям 4-й ТА — его армия будет обречена на разгром. Он четко высказал свое мнение командующему, но, как человек военный, в то же время приступил к выполнению приказа — начал готовить войска к наступлению. И если бы не звонок И. В. Сталина, то в положении П. А. Ротмистрова оказался бы М. Е. Катуков. И сегодня историки спорили бы не о том, сколько лишилась 12 июля танков пятая гвардейская на прохоровском поле, а анализировали причины разгрома 1-й ТА в районе излучины р. Пена.

Контрудар планировался и проводился руководством фронта, все его основные моменты согласовывались с начальником Генерального штаба и Ставкой, вплоть до боевого построения армии. Суть контрудара и задачи армий в нем знал и И. В. Сталин. Поэтому, если бы П. А. Ротмистров не точно выполнил приказ вышестоящего командования, его бы обязательно поправили. По свидетельству Павла Алексеевича, за участие в оборонительной операции Н. Ф. Ватутин представлял его к ордену Суворова, но Верховный с ним не согласился. Мог ли командующий фронтом писать представление на генерала, который плохо или вообще не выполнил его приказ? Думаю, ответ напрашивается сам собой.

В книге «Великая Отечественная война 1941–1945. Перелом» утверждается: