Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют

A. M. Василевский связался с командующим фронтом и сообщил о полном захвате противником намеченного рубежа развертывания 5-й гв. ТА. Вся работа войск, готовившихся перейти в контрудар из этого района, пошла насмарку. Уже в 19.45 Н. Ф. Ватутин подписывает боевое распоряжение В. Д. Крючёнкину и А. Ф. Попову:

«Вследствие вашей беспечности и плохого управления противник прорвался в Петровку и к Прохоровке.

Приказываю Вам, под Вашу личную ответственность, совместно с частями Ротмистрова и Жадова уничтожить прорвавшегося противника и сегодня же выйти на фронт Василь-евка, Беленихино»[127].

Судя по времени звонка и тому, как бурно отреагировал на поступившую информацию Н. Ф. Ватутин, командование 69-й А ему еще не доложило об этом происшествии. Николай Фёдорович был крайне возмущён неповоротливостью её штаба. Ведь ещё в полдень, в ходе переговоров с полковником С. М. Протасом, он точно спрогнозировал действия немцев в ближайшее время и указал, на что необходимо обратить особое внимание. Прорыв противника можно было бы оправдать, если бы не было сил защищаться, но на подступах к Прохоровке войск было вполне достаточно — больше, чем за сутки до этого.

Вместе с тем было уязвлено и самолюбие Н. Ф. Ватутина. Как можно оценить командующего фронтом, если более пяти часов назад на очень ответственном участке фронта противник прорывается на 8 км, захватывает важнейший для проведения фронтового контрудара район, а он об этом узнает в последнюю очередь и не от кого-нибудь, а от своего прямого начальника.

Действительно, на ситуацию на своем правом фланге командование 69-й А отреагировало с явным запозданием. И В. Д. Крючёнкин и С. П. Иванов считали, что наибольшую опасность для армии представляет АГ «Кемпф», которая демонстрировала в этот день высокую активность. То, что немцы уже пять часов как захватили выс. 252.2 и свх. «Октябрьский», для штаба 69-й А было откровением. Об этом свидетельствует следующая цитата из оперативной информации № 00260 штаба 69-й А на 19.30 11.07.43 г.:

«В 19.20 из района Михайловка прорвались до 100 танков противника и достигли выс. 252.2. Пехота отсечена, идет бой с прорвавшимися танками.

Командующий 69-й армии приказал:

48-му ск во взаимодействии со 2-м тк и 2-м гв. тк уничтожить прорвавшуюся группировку противника. Командир 48-го ск выехал на место боя в район 2-го тк»[128].

Генерал-майор 3.3. Рогозный уже около 16.00 прибыл на КП командира 183-й сд, чтобы разобраться в обстановке. Но комкор был не в состоянии что-либо изменить — резервов у него не было. Надо признать, что существенно повлиять на обстановку не мог и командарм.

Ответственность за выход эсэсовцев к Прохоровке должны разделить не только генералы В. Д. Крючёнкин и А. Ф. Попов, но и А. С. Жадов да и сам Н. Ф. Ватутин. То, что в 69-й А и 2-м тк существовали серьезные проблемы с управлением войсками и их командование в этой сложной ситуации действительно было не на высоте, — факт очевидный. Выше уже приводились свидетельства того, как даже старший командный состав с трудом справлялся со своими обязанностями и требовал к себе постоянного контроля и внимания. Что же тут говорить о младших офицерах.