Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют

Вместо того чтобы скрупулезно и детально разработать план действий, который позволил бы не только остановить противника, но и, рационально используя имеющиеся силы, нанести ему существенный урон, руководство фронта эту важную работу передало штабам армий, которые по своему положению не могли видеть всей ситуации на фронте, да и уровень подготовки их командного состава был невысок. Несмотря на это, штабы армий худо-бедно подготовили свой план, исходя из общих задач, стоявших перед их войсками. А вот координацию в процессе их работы, похоже, командование фронта провело недостаточную. Именно штаб фронта, владея общей ситуацией на участке обороны, должен был видеть наиболее уязвимые места у противника и перспективные для удара наших войск и при необходимости концентрировать силы в удобных районах нескольких соединений. Вместо этого, завороженный количеством танков и численностью личного состава прибывших из резерва Ставки, занялся строительством планов по рассечению лобовыми ударами перешедшего к обороне соединения врага. При этом не заботясь об оптимальных условиях ввода резервов в бой и поиске наиболее слабых мест в боевом построении неприятеля.

Одним из таких перспективных участков, удар с которого, возможно, позволил бы окружить часть ударной группировки корпуса СС, была полоса наступления 97-й гв. сд 5-й гв. А. Как и вся армия, дивизия генерала И. И. Анцифирова наступала без танковой поддержки и достаточного артиллерийского усиления. Но её контрудар пришелся в стык 11-й тд и мд СС «Мёртвая голова». И если бы при планировании не гнались за плотностью танков на направлении главного удара, а правильно оценили перспективы этого рубежа и усилили дивизию хотя бы тремя бригадами 31-го тк, до 17.00 12 июля незадействованными в боях, возможно и удалось бы отсечь боевую группу бригаденфюрера Приса в излучине и ликвидировать плацдарм.

В крайнем случае, почувствовав угрозу танкового удара по своему флангу, командование соединения СС не так упорно рвалось бы на северо-восток, что, без сомнения, облегчило бы положение 52-й гв. и 95-й гв. сд. Но, в этот день, несмотря на явный дефицит танковой поддержки в центре и на левом крыле 5-й гв. А, 31 — й тк, имевший в трёх бригадах 71 танк[525], в том числе 53 Т-34, так и не был задействован на полную мощь[526]. В бою участвовала лишь одна его 237-я тбр. Но предпринятая ею в 17.00 совместно с 13-й гв. сд контратака на укреплённую противником выс. 239.6 существенного влияния на общую ситуацию в этом районе не оказала. Напомню, 5-й гв. Стк участвовал в контрударе лишь 30 танками, но, нанеся удар по слабому участку обороны врага, он существенно осложнил переброску 332-й пд с юга на север.

Причин подобных просчетов несколько. Во-первых, отсутствие на своем месте начальника штаба фронта и невозможность исполнения им своих прямых обязанностей. Н. Ф. Ватутин, которому приходилось управлять войсками, вести работу со Ставкой и Генштабом, а также брать на себя часть функций начальника штаба, вникнуть во все детали подготовки контрудара при всем желании не мог. Периодические приезды в штаб фронта С. П. Иванова кардинально ситуацию не меняли, добиться нормальной, планомерной работы не удалось. Во-вторых, самые серьезные претензии необходимо предъявить разведорганам фронта. Они не смогли обеспечить поступления полноценной и достоверной информации для объективной оценки намерений противника, так необходимой для принятия эффективных мер командованием всех уровней. Руководство армий и Фронта не имело ежедневных точных данных, где и какие вражеские соединения располагаются, в каком районе находятся их стыки и т. д., поэтому часто были вынуждены полагаться лишь на собственную интуицию и боевой опыт. Цифры о силах и средствах противника в донесениях разведорганов, как правило, завышались, а в отдельных случаях докладывалось о сосредоточении немецких соединений в тех районах, где их не было и в помине. Кроме того, не был должным образом налажен взаимный обмен оперативной и развединформацией между штабами соединений фронта, а подошедшие из резерва Ставки гвардейские армии не обеспечивались необходимой информацией о положении на участках их ввода в бой и о противнике в этих районах. Поэтому их штабы были вынуждены планировать действия своих войск вслепую.

Из рук вон плохо было налажено обеспечение боеприпасами всех армий, перешедших в контрудар. И на главном, и вспомогательных направлениях дивизии и корпуса испытывали снарядный и патронный голод. Управление тыла фронта не удосужилось обеспечить самым необходимым даже войска ударных группировок, а отделы боепитания не проконтролировали и не помогли с доставкой на передовую боеприпасов. В отдельных случаях прибывавший на склады за снарядами автотранспорт от дивизий первой линии из-за проволочек и неповоротливости тыловиков пустым возвращался обратно.