Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют

Из доклада о положении соединений армии Гота на фронте вклинения следует, что главный удар силами двух свежих танковых корпусов 5-й гв. ТА был нанесён по наиболее сильному месту её группировки, изготовившейся для продолжения наступления в северо-восточном направлении. Поэтому советским войскам и не удалось создать кризисной ситуации на ее флангах, а местные прорывы были быстро локализованы. Обращает на себя внимание, что в докладе нет ни слова о чем-то экстраординарном, типа встречного танкового побоища, в котором участвовало необычно большое количество танков.

Манштейн понял, что его план рушится, вероятно, во второй половине дня 12 июля. В 17.00 он приехал в штаб 48-го тк, располагавшийся в ур. Изотов (в 2 км севернее Ольховки.). К этому моменту уже стало известно о переходе русских в контрудар по всему левому флангу 4-й ТА. Пытаясь его парировать, Кнобельсдорф, с согласия Гота, отдал приказ развернуть две свои дивизии на запад. Ознакомившись с оперативной обстановкой в полосе корпуса, выслушав доклад о спешно проводившейся перегруппировке и состоянии войск, он связался с Готом, находившимся в это время во 2-м тк СС, и попросил дать его оценку. Германский историк Э. Клинк пишет:

«Вечером 12.7генерал-фельдмаршал Манштейн был проинформирован о задачах 4-й танковой армии. Он согласился с мнением генерал-полковника Гота, что на следующий день противник должен быть окружен ударом вдоль северного берега р. Псёл в обход Прохоровки. Казалось, что позиции противника не позволяют вести фронтальное наступление на Прохоровку и преодолеть там упорное сопротивление русских. Результаты воздушной разведки свидетельствовали в пользу атаки с выходом с севера во фланг противника.

Для того чтобы обезопасить западный фланг(48-го тк), наступление на север должно быть прекращено и все имеющиеся силы необходимо использовать для удара по противнику, который расположен западнее и северо-западнее от Березовки»[534].

Судя по всему, и Манштейн, и Гот ситуацию в полосе 48-го тк оценивали одинаково, расхождения были в другом. Фельдмаршал все еще рассчитывал реанимировать если не весь план «Цитадели», то как можно дольше продолжить ее первый этап — истребление русских подвижных соединений, которое к этому времени его войска, надо признать, успешно проводили. Командующий ГА «Юг» оперировал конкретными цифрами, которые свидетельствовали: на каждого убитого германского солдата приходится несколько русских, а о технике и говорить не приходилось. Минувшим днем один только корпус Хауссера вывел из строя несколько сотен танков и самоходных орудий врага, потеряв при этом на порядок меньше. Поэтому продолжить уже налаженное истребление советских резервов было крайне необходимо. Ведь как только он начнёт отвод своей группы на запад, эти дивизии и корпуса будут немедленно брошены в преследование по всему фронту, и тогда эту волну остановить будет тяжелее в несколько раз, если вообще возможно.

Гот считал, что уничтожение группировки советских войск на смежных флангах его армии и группы Кемпфа — это максимум, чего можно добиться в сложившейся ситуации. Судя по высказываниям Гота в последующие дни, задачу по прорыву левым крылом 2-го тк СС к Прохоровке через излучину Псёла он рассматривал лишь как этап к окружению русских у станции, и не более того. Как утверждал сам Манштейн, у него ещё теплилась надежда после окружения продолжить наступление. С этой целью он выводил резервный 24-й тк к Белгороду. На 7 июля корпус располагал 181 танком и StuG, 123 полевыми орудиями. Это были внушительные силы, которыми можно было бороться с группировкой русских, сосредоточенной в районе Прохоровки. Ещё до вызова в Ставку Гитлера 13 июля Манштейн отдал ряд распоряжений для реализации своего замысла. В 22.10 12 июля он направил приказ генералу Нерингу о сосредоточении части его дивизий в район Белгорода: