Засекреченные трагедии советской истории

«Выходит из шлюза колесный пароходик «Анохин» — принимают концы, сходни, и на берег выходят друг за другом: Ворошилов, Сталин, Киров и Ягода. Этот, правда, сразу отошел в сторонку. Там и стоял. Закупнев, командующий пароходом, отдал рапорт, поприветствовали наркома. Он поздравил нас с переходом, рассказал что-то о значении нового флота. Затем выступил Киров, который все больше про экономику края говорил. В общем, выступили они, и… пауза. Сталин стоит и курит, даже чуть отвернулся в сторону. Пауза затягивается уже до неприличности. Тут за нашими спинами забегали флотские политработники, шепчут: «Вызывайте товарища Сталина». А как вызывать, мы же в строю стоим! Тут же и Ворошилов отступил на шаг, за спину Сталина, показал на него пальцем и машет: дескать, похлопать нужно. Ну, кто-то хлопнул, кто-то буркнул: «Товарищ Сталин, выступите…» А они недалеко от меня стояли, и вот вижу, как Ворошилов пригнулся к Сталину и что-то шепчет ему на ухо. А тот вдруг трубку вынул изо рта и сердито буркнул: «Не буду». Повернулся и пошел…»

10 мая 1934 г. от паралича сердца скончался В.Р. Менжинский. Его должность официально перешла к Ягоде. Спустя два месяца ЦИК СССР принял постановление об образовании Народного комиссариата внутренних дел СССР. Под эгидой этого наркомата оказались Главное управление государственной безопасности, Главное управление лагерей, Главное управление рабоче-крестьянской милиции. Среди наркоматов того времени это было самое могущественное ведомство во главе с Ягодой. 26 ноября 1935 г. в соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР ему было присвоено звание Генерального комиссара государственной безопасности.

Тучи над головой

Казалось, ничто не предвещало грозы, но тучи над головой Ягоды сгущались. В первой половине 1936 г. под его активным руководством ведется работа по подготовке процесса «правых» и начинаются аресты. В сентябре Сталин уже знакомится с протоколами допроса некоторых из арестованных, где излагаются показания «О террористической деятельности контрреволюционной организации правых».

25 сентября, отдыхающие в Сочи Сталин и Жданов, направляют в адрес Кагановича и Молотова телеграмму с оценкой действий наркома: «Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года».Через день, 27 сентября, Ягода отстраняется от должности наркома внутренних дел и становится наркомом связи вместо снятого с этого поста А. Рыкова. Фактически участь его была предрешена, и перемещение являлось своего рода тактическим ходом.

Представляется, что выдвинутое в телеграмме обвинение против Ягоды является чисто формальным. Ведь, именно он первоначально загнал троцкистов и других оппозиционеров в ссылку, а затем пустил их по второму кругу через тюрьмы и исправительно-трудовые лагеря. Под его руководством были подготовлены политические процессы в отношении «правых» после убийства Кирова.

Поэтому упрек в адрес Ягоды крайне не убедителен. После подобного обвинения, чтобы удержаться в своем кресле, Ягода вполне мог решить задачу по тотальному разгрому оппозиции, выполнив пятилетку за один год. Было бы наивно полагать, что Сталину и Жданову потребовался «козел отпущения».

Между Москвой и Сочи был разыгран политический спектакль с заменой главного действующего лица, и жаловаться было некому. Со Сталиным ему просто не дали связаться. Дело, очевидно, заключалось в другом, Сталин и его ближайшее окружение вполне отчетливо осознали ту силу, которую приобрел Ягода за годы работы в ведомстве.