Защищая ее (ЛП)

— Здравствуй, Пирс. — Она говорит медленно и тихо, еще одно отличие от ее обычной громкой и отрывистой речи. Выглядит грустной и печальной. Кажется, будто она так ужасно чувствовала себя из-за того, что от меня отреклась, но это странно, потому что, будь так на самом деле, моя мать бы пыталась это скрыть.

— Проходи. — Я отступаю в сторону, чтобы впустить ее, и тут она замечает у меня на руках Гаррета.

Мгновенно преображается, с улыбкой глядя на него.

— Могу я на него посмотреть?

— Конечно. — Я поворачиваю его к ней лицом. — Это Гаррет. Твой внук.

Она поправляет одеяло вокруг его головы и не сводит с него глаз.

— Хочешь подержать его? — спрашиваю я.

Она поднимает на меня взгляд.

— Утвердительный ответ.

Я передаю его ей, и она снова ему улыбается.

— Он очень похож на тебя.

Так и есть. Сначала я этого не замечал, но чем больше смотрю на него, тем больше вижу наше сходство. Но у него определенно глаза Рэйчел.

— Почему бы тебе не присесть? — Я указываю на диван.

Она едва заметно кивает и подходит к нему. Как только садится, тут же оглядывает комнату.

— Так тебе все же нравится этот дом?

— Очень нравится. — Надеюсь, мама не станет мне рассказывать, какую ошибку я совершил, купив его. Мы тогда поругались, и я не собираюсь снова через это проходить. Но мне кажется, что не за этим сюда пришла, она действительно хочет помочь. Интересно, что сказал мой отец? Я уверен, он не обрадовался.

— На тебе джинсы. — Замечаю, что мама неодобрительно смотрит на мои ноги. Мои родители никогда не разрешали мне носить джинсы. Мои родители считают повседневными те брюки, что большинство людей надевают по особо торжественным случаям. Мама впервые видит меня в такой одежде.

— Я иногда ношу джинсы, когда дома, — признаться в том, что я надеваю их даже тогда, когда выхожу на улицу, равносильно самоубийству.

Ребенок начинает извиваться и похныкивать.

— Хочешь, я возьму? — тяну руки к сыну.

— С ним все будет в порядке. — Она немного укачивает Гаррета. — Ты покормил его?

— Нет, но уже время.

— Где кухня? — мама медленно встает.

— Сюда. — Я провожаю ее на кухню, где пустые бутылочки выстроены на островке, рядом с контейнером с детским питанием.

— Подержи моего внука. — Мама протягивает малыша мне. — Я приготовлю смесь.

Я молча наблюдаю, как она это делает.

— Ты уже кормил его из бутылочки? — интересуется она, завинчивая на ней крышку.

— Нет. Это делали медсестры, но не я.

Заметив гостиную, она подталкивает меня туда и предлагает:

—Иди, посиди с ним вон там.

Я послушно присаживаюсь на диван и выключаю телевизор. Гаррет плачет, его личико снова краснеет.

Мама подходит ко мне с кухонным полотенцем в руке и кладет его мне на плечо.

— Тебе оно понадобится на случай, если он срыгнет. Теперь слегка приподними ребенка.

Мама вручает мне бутылочку и продолжает инструктировать, что делать дальше, и в том числе, как правильно похлопать младенца по спинке, чтобы тот выпустил воздух. Я выучил все это на уроках, но практика не менее важна. И замечательно, что рядом есть человек, способный проконтролировать, что я сделаю все это правильно. И я в шоке, что этот человек - моя мать. Потрясен до глубины души.  Она не из тех женщин, кто заботится о детях. Хотя не совсем так. Наверняка были моменты, когда она выражала заботу или беспокойство, но они были мимолетными. Я не утверждаю, что она плохая мать. Она просто не из тех, кто обнимает или укладывает тебя спать по ночам. Ей было легче держаться на расстоянии. Пока я был здоров, рос и развивался, она чувствовала, что ведет себя как обычная мать. И она всегда защищала меня от отца, противостояла ему, если он намеревался меня ударить. К сожалению, ее не было дома в тот день, когда он вывел меня на улицу и избил, но, узнав об этом позже, она удостоверилась, что это больше не повторится.

После кормления Гаррета мы поднимаемся наверх, и я кладу его обратно в кроватку. Гаррет уснул практически сразу, как только поел. Я устраиваю матери короткую экскурсию по верхнему этажу, затем по нижнему, а потом мы снова сидим в гостиной.

— Тебе уже пора возвращаться домой? — Уже семь, и она обычно не задерживается допоздна без сопровождения моего отца.

— Я привезла с собой сменную одежду. — Она нервно приглаживает свои короткие светлые волосы. — На случай, если я тебе понадоблюсь, то могу переночевать в комнате для гостей.

— О да, это было бы замечательно. — У меня снова шок. Она хочет остаться здесь на ночь? В этом доме, который она не одобряет? — Я рад, что ты остаешься, мама, но разве отец не расстроится?

— Я оставила ему записку. Уверена, он уже ее обнаружил.

— Записку? Почему ты просто ему не сказала?

Она с вызовом расправляет плечи.

— Мы с твоим отцом сейчас не общаемся.

— И как долго?

— Может быть, месяц? Я потеряла счет прошедшему времени.

Месяц? Они не разговаривали целый месяц? Они никогда так долго не молчали.

— Возможно, мне не следует спрашивать, но... в чем причина вашей ссоры?

— Ты, — просто отвечает она. — Я хочу вернуть своего сына, а твой отец слишком упрям, чтобы принять тебя обратно.