Защищая горизонт. Том 1

Первое, что я почувствовал, – это невыносимая и ноющая ломота. Она волнами проходила по всему телу, пульсировала, заглядывала в каждый укромный уголок и отдавалась судорогами в мышцах. Потом я ощутил более ясную и сильную боль в левом плече, она краткими приступами стучалась изнутри и рвалась наружу. Очень яркий свет продолжал обжигать глаза, но теперь он свернулся и уполз в одиночную лампу, склонившуюся в метре надо мной. Я зажмурился, невольно поднял правую руку и попытался закрыться от него, но свет казался всепроникающим. Тело по-прежнему ощущалось тяжёлым, ватным и непослушным, с большим трудом мне удалось закрыть ладонью глаза. Через миг я ощутил обжигающий холод под спиной, уже ставший таким знакомым. Я был здесь совсем недавно и помню эту кушетку с неприятной металлической поверхностью, прогорклый технический запах и тихий шелест незнакомых механизмов. Как же холодно, похоже, эти изверги из технического отдела снова раздели меня до трусов, чтобы препарировать. Вскоре ощущение собственного тела снова вернулось ко мне, а сознание обрело ясность и чёткость восприятия окружающей действительности.

Техник, в это время дежуривший неподалёку, заметил мои шевеления и подошёл к кушетке.

– Вам не кажется, что мы слишком часто стали видеться? – с осуждением в голосе спросил старший Техник Васильев. – Второй раз за день, подумать только! Вы не всесильны, Страж, впрочем, как и я, вы должны это помнить. Я вас предупреждал, что следующая рана может стать смертельной, но вы меня не послушали. Стоит только вам выйти за дверь, как вы снова лезете на рожон.

– Свет… – пробормотал я пересохшими губами. – Выключите свет…

– Да-да, конечно. – Васильев дотронулся до виртуальной клавиатуры, висящей в воздухе около кушетки, и свет отключился.

Я с облегчением уронил тяжёлую руку на стол, повернул голову к Технику, поймал его недовольный взгляд и сразу же отвернулся обратно.

– Васильев, сейчас мне меньше всего нужно ваше осуждение, лучше помогите подняться, – попросил я и протянул здоровую руку.

– Вам желательно поменьше двигаться, а то рана снова начнёт кровоточить, – ответил он очень спокойным и назидательным тоном.

Васильев проигнорировал моё замечание, но всё же схватил меня за руку, приподнял и усадил на кушетке. Пока я прилагал все эти неимоверные усилия, левое плечо снова прострелило острой болью. Я скривился, зашипел и схватился за рану, аккуратно прикрытую белоснежной марлевой повязкой. Потом отнял руку от раны и посмотрел на ладонь. Сквозь марлю просочились и теперь поблёскивали на свету несколько капелек крови. Я вопросительно посмотрел на Васильева.

– Мы сделали, что смогли, – с огорчением покачал он головой. – Вы получили серьёзную рану, Страж, очень серьёзную. Потеряли много крови, кость оказалась раздроблена, нам еле удалось вытащить пулю, чтобы не раскрошить вам всё плечо. Я пытался закрыть рану несколько раз, накладывал различные блокировки на ваше сознание, хотел унять боль и перехватить сигналы в мозг об этом ранении, но увы. Ваше сознание ещё не оправилось от прошлого потрясения, оно продолжает раз за разом создавать эту рану. Поэтому терпите, мы сделали всё, что смогли. Удивительно, что вы вообще ещё живы. Если доживёте до завтрашнего утра, то вам должно значительно полегчать. Сон – лучшее лекарство для больного разума, поэтому сейчас же поезжайте домой и хорошенько отоспитесь.

Васильев прищурился, посмотрел на меня странным пытливым взглядом, будто что-то хотел спросить, но почему-то не решался.

– А Кира? Что с ней? Она жива? – с тревогой спросил я.

– Ваша напарница выжила, не волнуйтесь. Как ни странно, но её рана оказалась не такой серьёзной, хотя и поразила область живота. Мы уже починили её и отправили домой. С ней всё в порядке, не переживайте. Но сегодня её лучше не беспокоить, она тоже достаточно натерпелась за целый день, пусть отдохнёт. Впрочем, как и вы, Страж. Тяжёлый выдался денёк, столько событий. – Васильев снова испытующе просверлил меня взглядом. – Я до сих пор поражаюсь, как вы смогли выжить там?

– Это я виноват… – пробубнил я в ответ. – Она пострадала из-за меня.

– Так, а вот про вину подробнее, – с оживлением отозвался Васильев. – Вы ведь воспользовались тем кубом, да? Я прав? Сначала не хотел в это верить после слов другого Палача, но ваша мозговая активность, она… другая. А я ведь предупреждал: не совершайте глупостей. Ну зачем? Зачем, скажите на милость?!

– У меня не оставалось иного выбора, если бы не рискнул, то мы оба бы погибли.