Защищая горизонт. Том 1

Когда я подбежал к нашей служебной машине и с размаху уселся на своё привычное место пассажира подле напарницы, она молча закатила глаза, возмущённая моими долгими сборами, потом завела автомобиль и тронулась с места. Эти суматошные и тяжёлые дни вымотали нас обоих. Несмотря на позитивный настрой с утра, Кира выглядела очень уставшей, её лицо приобрело бледноватый оттенок, а мешки под глазами наполнились грустью. Иногда я замечал, как она ёрзает на месте, поправляя куртку с правого бока. Рана живота давно была убрана с её цифровой оболочки умелыми руками Техников, но упрямый разум продолжал истязать Киру, напоминая о страшных событиях вчерашнего дня. Она всячески старалась скрыть свою боль за весёлыми разговорами и стойким характером, но непослушное тело выдавало всю глубину её страданий. Большинство людей не умеет врать и прятать эмоции. Пока с их губ срываются потоки самообмана, их тело живёт своей жизнью, полной бесчисленных импульсов, рефлексов и неосмысленных реакций. Хорошему психологу или проницательному человеку не нужны слова, они бесполезны и пусты, гораздо важнее то, что лежит за границей сознания и наших мыслей, то, что мы не в силах контролировать.

Кира заметила периферийным зрением, что я следил за её шевелениями, и только открыл рот, чтобы что-то сказать, как она поспешила перебить меня:

– Не надо, Стил, – сказала она довольно спокойно, но с небольшим придыханием.

– Что? – недоумевающе спросил я.

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Не нужно больше извинений, прошу, и перестань корить себя. А то ударю!

– Но…

– Ударю! Я же сказала, всё хорошо. Мы каждый день лезем под пули, почему только сейчас у тебя проснулась совесть? Не нужно меня опекать, я сама пошла за тобой и сделала бы это ещё и ещё раз. Всё-таки это мой долг – прикрывать тебя. Уверена, ты поступил бы так же.

Кира выехала на шоссе до центральной части города и начала ускоряться. Мне почему-то стало невероятно стыдно после её слов, захотелось провалиться под землю прямо здесь, в машине, пройти сквозь пол и утонуть в асфальте. Я отвернулся к окну, прячась от её хитрого взгляда. Но тут почувствовал, как Кира несильно ударила по больному плечу, что отозвалось волной по всему телу.

– Ай, за что, я же ничего не сказал? – вскрикнул я, хватаясь за плечо.

– Просто так, для профилактики. Знаю я тебя, наверняка надумал уже всякого. – Кира отвлеклась от дороги и с улыбкой посмотрела в мою сторону, а затем с теплом добавила: – Чучело…

– А знаешь что, Кир? Мне очень захотелось сделать что-нибудь доброе. Вдруг вот захотелось – и всё. Представляешь? Во! Видишь Пашку у дороги? Опять стоит, мокнет под дождём как верный пёс, остановись-ка около него.

Кира вопросительно посмотрела на меня, встретилась с моим по-дурацки воодушевлённым выражением лица и решила всё-таки притормозить. Она доехала до Павла, переминающегося с ноги на ногу на своём привычном месте, у самой кромки дороги, потом остановилась около него и с интересом начала наблюдать за моими действиями. Я поспешно выскочил из машины под моросящий дождик и направился к Наблюдателю. Павел с головы до ног укутался в свой длинный брезентовый плащ с накинутым на глаза капюшоном и делал вид, что не замечает нас. Он скрестил руки на груди и время от времени пританцовывал на месте, пытаясь хоть немного согреться. Когда я подошёл ближе, он немного отшатнулся и отошёл на пару шагов, но ничего не сказал.

– Паша, подожди, постой, – сказал я громко, чтобы перекрыть шум дождя, шуршащего по мокрому асфальту, и в унисон поющих ему шин от проезжающих мимо автомобилей.

– Чего вам? – буркнул Павел и потом добавил сквозь зубы: – Господин Страж… у меня всё спокойно, нарушителей спокойствия и Отступников не выявлено.

Я подошёл ближе, почему-то мне не хотелось, чтобы меня услышала Кира. Сегодня я особенно остро ощущал потребность перед кем-нибудь извиниться.

– Давай сегодня обойдёмся без обид и официального тона, хорошо?

Павел смотрел на меня круглыми глазами и ничего не понимал, но ради приличия кивнул в ответ и попытался спрятаться за воротником.

– Я просто хотел извиниться перед тобой за все издёвки и глупые шутки, это непозволительно для нас. Мы должны ценить твою целеустремлённость, идеалы служения обществу, твою решимость, наконец. Не всем повезло так, как нам, сразу попасть в Палачи. Некоторым юношам, таким, как ты, приходится много стараться и работать, чтобы добиться чего-нибудь в жизни, чтобы пробиться на Олимп. Да какой там Олимп – чтобы вообще хоть куда-нибудь выбраться из того дерьма, из той жизненной трясины, куда нынче всё глубже затягивает наших юношей и девушек. Они проводят время в клубах, курят, пьют, насилуют свои организмы и душу, они все поражены неизвестным мне доселе вирусом, который превращает их… наше будущее не в целый, слаженный механизм, а в атомизированные, разобщённые ячейки, в информационный хлам, мусор. Понимаешь?

Наблюдатель от страха всё глубже погружался в свой плащ, но продолжал быстро кивать в знак согласия.