Защищая горизонт. Том 1

– Блеск! – Кира всплеснула руками и ударила по рулю. – Он ещё и овощ. Ладно, поехали. Зелёная улица, говоришь? Тогда понятно…

– Угу, судя по карте, это где-то недалеко от центра.

Напарница с недоверием посмотрела на меня и усмехнулась.

– Стил, ты сколько уже живёшь на этом свете? Каждый раз не перестаю удивляться. Столько времени неустанно колесим по городу, а ты всё не можешь запомнить названия улиц.

– Зачем мне это? Ты у нас главный водитель, и к тому же всегда есть навигатор, – пробубнил я.

Кира хмыкнула, завела двигатель и выехала на дорогу. На самом деле я немного слышал о Зелёной улице из давних рекламных проспектов. Рай на земле, цветущий уголок на задворках мрачного мегаполиса. Заманчивые слоганы наперебой расхваливали преимущества местной недвижимости. Сама улица находилась севернее от центра города, скользя по самой границе Системы, самый дальний уголок от шоссе и спальной части. Безусловно, такое расположение выбрано неслучайно. Местный контингент, скупающий здесь дорогущие и роскошные апартаменты, стремился быть как можно дальше от гнетущего образа бедных районов, отгораживаясь от них высотками центра города, закрывающими собой всё небо. Они предпочитали жить спокойно на своём отдельном клочке земли, в стороне от остального люда. Расстрачивали там свои жизни, любовались бесконечными рядами клумб и вечнозелёных насаждений перед домами, за что улицу и прозвали Зелёной. Изо дня в день они наблюдали перед собой только свой уютный мирок, всю его красоту и безмятежность, где утопали и растворялись в спокойной обстановке в окружении верных слуг: поварих, уборщиц и личных массажистов. Они окружали себя большим количеством охраны, закрываясь и защищаясь от мира, что сами и построили. Ведь за всей этой ширмой так удобно прятать глаза, чтобы не видеть всю боль и страдания остального мира, чтобы не знать о судьбах других людей, об их интересах и потребностях. Так они защищали свою совесть, если она у них была, и круглосуточно тешили своё самолюбие. Если откуда и явилась гидра эгоизма в наш мир, то её головы начали расти из этого лживого цветущего рая, этого островка безмятежности в океане боли и страданий.

Сейчас мы направлялись прямо туда, в логово сильных мира сего, в домашний очаг коренных обитателей небоскрёбов, предпочитающих взирать на мир в одном из трёх положений: с высоты облаков из огромного шикарного офиса, через затемнённое окно лимузина или сквозь эту вечнозелёную призму домашнего уюта. Размышляя об этом, я с каждой минутой всё больше хотел выполнить это задание. Где-то глубоко в моей душе родилось новое, непонятное для меня чувство ненависти, раздирающее ощущение несправедливости. Оно скреблось из чертогов моего разума, рычало, разрывало клыками мои жизненные устои и выло диким животным. Оно хотело прорваться наружу и завладеть моим разумом, но я вовремя сковал его цепями самообладания. Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул, пытаясь сконцентрироваться на задании, и не успел опомниться, как мы уже прибыли на место.

– Но… что это? – воскликнул я, ошарашенно озираясь по сторонам, когда Кира въехала на Зелёную улицу.

– Как что? Зелёная улица, разве не видишь? – недоумевала напарница.

– Зелёная?

То, что предстало пред моим взором, мало походило на яркие рекламные слоганы и слухи из городских легенд. Я ожидал увидеть царство безудержной жизни, все краски благолепия, роскоши и богатства. Я хотел насладиться зелёными насаждениями, скульптурами из кустарника от признанных мастеров топиарного искусства. Я был готов ко всему, кроме этого. Перед нами раскинулась безжизненная пустыня, запустение и смерть во всех её мыслимых проявлениях. Улица была безлюдна и молчалива, ни единого звука не доносилось из этого квартала, только дождь продолжал свою бесконечную траурную симфонию, размывая грязь по старой дороге. По обеим сторонам улицы возвышались некогда величественные и роскошные строения, переживавшие не лучшие времена. Широкие, но невысокие дома в три этажа, выглядели заброшенными и покинутыми. Красивое убранство фасадов, призванное издалека демонстрировать статус жильцов, представляло теперь жалкое зрелище. Высокие декоративные колонны потрескались, частично разрушились и осыпались, окрашенные поверхности потускнели и местами облупились, а резные барельефы и скульптурные композиции раскрошились и стали походить на непонятное месиво, криво приклеенное к стенам. Даже мраморные статуи во дворах нескольких домов почему-то были разрушены. От некоторых и вовсе остались только ноги и куча мрамора у невысокого пьедестала.