– Мы? Кто это «мы»? – растерянно пропищал я, попеременно осматривая всех присутствующих.
Я внезапно ощутил себя маленьким и слабым комком шерсти, беспомощным котёнком, над которым нависли всевластные люди. Они говорили с некоторым снисхождением, повелительно, но так приторно сладко, так мерзко и противно, что я никак не мог отделаться от этого ощущения. Вся моя жизнь под натиском невидимых взглядов, от которых не убежать и не скрыться. Всё, что я делал, происходило только с их разрешения и одобрения – пустая игрушка в жестоких руках. Что же осталось от Стила? От того настоящего и искреннего? Что осталось от моей личности и меня самого? Я больше не существую, моё прошлое, мысли и чувства, мои поступки – всё было отнято и превращено в чужую волю. От этого стало невероятно больно и пусто на душе. Весь мир вокруг меня мгновенно потерял все цвета и краски, потерял глубину и реальность. Как и сказал Наставник, я оказался на сцене с фальшивыми декорациями под взглядами тысяч людей. Они смеются и не видят во мне человека, не воспринимают всерьёз, теперь есть только актёр и его роль. Мне немедленно захотелось смыть с себя всю эту мерзость, разрушить сцену и декорации, а затем разбить нос главному режиссёру.
– Вергилий, ты всё это время помогал мне, хотел казаться другом, а на самом деле… – пренебрежительно поморщившись, бросил я в лицо Хранителю, а затем повернулся к Технику: – Костя, и ты туда же? Ты всё знал?
– Я… я, а что я? – залепетал Костя и быстро юркнул за спину Вергилию. – Я вообще н-ничего не знаю и знать не хочу, выполняю свою работу – и только… правда!
– Стил, успокойся, – ещё раз повторил Наставник. – Что за глупости, ты преувеличиваешь свою трагедию. Это действительно так, Вергилий неслучайно спустился к вам в отдел, столкнулся с тобой и всегда был рядом. Помощь Стражам в поимке Кукловодов и Призраков никогда не была основной целью, я приказал ему приглядывать за тобой, помочь в случае необходимости и направить на нужный путь. Это не значит, что он в чём-то врал тебе или не был искренен в своих чувствах, он такой же человек, как и ты, и это главное его достоинство.
– Вы всё время повторяете про какой-то нужный путь, что это всё значит? – насупившись, спросил я.
– Это значит, Стил, что тебе было суждено встретиться с Кукольником, выдающим себя за Сола. Его путь – это твой путь. Когда-то Сол был таким же юношей, как и ты: немного скромным, рассудительным, но в моменты буйства эмоций решительным и неумолимым. Он тоже искал ответы, выжигал себя изнутри и стремился всё исправить, при этом разрушая всё на своём пути. Поэтому ты так же нужен Кукольнику, как и мне. Он видит в тебе преемника, напарника, верного последователя, кем однажды стал Сол для Униса, он чувствует в тебе тот же самый огонь, тянется к нему, как мотылёк на свет, и не может остановиться. Это его суть. Сол живёт в каждом тебе подобном, во всех людях, кого мы когда-то называли Творцами. Сол – обратная сторона этой сверкающей монеты, и весь вопрос теперь в том, какой стороной обернёшься ты. Вергилий, Костя – все они были призваны не следить, если тебе так не нравится это слово, а направлять тебя, подсказывать куда идти, указать верный путь к созиданию. Они следили за твоим прогрессом, докладывали мне обо всех твоих выборах и решениях, мы вели тебя сквозь эту тонкую тропу над жерлом бушующего вулкана. Мы не были на виду, но рядом, пусть и не буквально, но морально и незримо, мы были готовы в любой момент подхватить тебя, если ты сорвёшься в пропасть.
– Что же случилось? Я сорвался? – угрюмо спросил я.
Они молчат про Шолохова, неужели они не знают? Почему они ничего не говорят? Играют со мной? Возможно, я был достаточно осторожен и ему ничего не грозит, но всё равно нужно при первой возможности увести его в безопасное место. Только теперь я не уверен, что в Системе остались такие места.
– Это моя вина, прости. Мы слишком заигрались в кошки-мышки с этим взломщиком и допустили его проникновение в Центральную Консоль. Это вынудило нас действовать незамедлительно. Должен признать, что в этом моменте мы потеряли вас из виду. Взломщик использовал тебя, чтобы добраться до наших архивов и закрытой сети.
– Но я сам уговорил его пойти на этот шаг, как он мог использовать меня? – искренне удивился я, но дурное предчувствие укололо меня прямо в сердце.
– То, что вы называете «Белым шумом», откуда оно у тебя? – перебил меня Верховный Страж.
– Что? – От неприятно нахлынувшей волны воспоминаний я даже подпрыгнул на месте.
– «Белый шум», та дрянь, разработанная взломщиком и уничтожившая нескольких хороших Стражей, где ты её взял?