Защищая горизонт. Том 2

В тот момент никто из тех, кто стоял позади нас, так и не смог понять, что же произошло на самом деле и где они оступились. Жёсткий, но дрогнувший голос Максима продолжал звучать в моих ушах даже тогда, когда к гулу от двигателей добавился свист от вылетающих из-под крыльев глайдера ракет. Несколько быстрых реактивных снарядов в сопровождении белого дыма вычертили в небе яркие путеводные линии, идущие к зданию кафе. Они с громким хрустом пробили хлипкие стены, и раздался мощный взрыв, который сотряс даже землю под нашими ногами. Хрупкое строение в одно мгновение разметало в щепки. Его буквально разорвало изнутри огромным огненным вихрем, а мощная взрывная волна повалила всех находившихся рядом людей, осыпая множеством горящих осколков. Вместе со всеми меня на время оглушило этим взрывом и отбросило в сторону. Я попытался моментально встать на ноги, но услышал пронзительный крик Киры. Она подбежала ко мне и с силой отшвырнула в сторону, всего за миг до того, как землю между нами прорезала мощная пулемётная очередь. С глухим грохотом снаряды вгрызались в песчаную землю, поднимая в воздух облака разгневанной пыли, а затем они устремились дальше и с упоением настигли людей, стоящих позади нас. Дежавю… Пули с холодным и безразличным звуком вспарывали людские тела, с лёгкостью пробивая их насквозь под кровавые хороводы брызг, венчающих собой наполненный от криков и боли горячий пустынный воздух. Несколько человек замертво упали на песок, обагряя его кровавыми следами, а остальным оставалось лишь в испуге кричать и метаться из стороны в сторону в надежде найти своё спасение в бездумном смятении и хаосе. Некоторые из них, охваченные стихией паники, достали спрятанные пистолеты, так красиво блестящие на солнечном свету, и с яростными криками стали безостановочно нажимать на спусковые крючки. В этот общий оркестр смерти, игравший свою последнюю симфонию, ворвались новые инструменты, тонкие, свистящие звуки выстрелов, извергаемые из оружия тех, кто ещё совсем недавно мирно отдыхал в местном кафе и не думал, куда приведёт их жизнь в этот судьбоносный солнечный день. Яркие всполохи сопровождали каждый их выстрел, и пули с громким свистом покидали стволы оружий, вычерчивая за собой светящиеся голубые линии, которые быстро растворялись в воздухе, переполненном и тесном от боевой какофонии звуков. Эти линии с остервенением врезались в чёрные и безразличные корпуса глайдеров, но так же быстро гасли, не причиняя им никакого вреда.

В моей голове всё ещё звенело от взрыва кафе рядом с нами, когда Кира снова подбежала ко мне и сильным рывком заставила встать на ноги.

– Туда, к машине! – скомандовала она под непрекращающийся стрёкот пулемёта.

Я заметил, что пулемётный обстрел вела уже другая машина, пока первая высматривала новые цели для ракетного удара. Ствол крупнокалиберного орудия появился под днищем глайдера, как раз в том месте, где по логике должна находиться кабина, и с каждой секундой он изрыгал всё новые ливни из пуль. Но, к нашему счастью, машина была увлечена другими целями, которые разбежались в разные стороны и пытались вести ответный огонь, прячась за своими автомобилями или за остатками бывшего здания. Кира потянула меня за собой, и через пару шагов мы встретили Романа, нашего главного обвинителя и тюремщика. Только на этот раз он лежал на боку и корчился от боли, в жуткой агонии сжимая свою ногу, всю раздробленную пулемётным огнём. Он тщетно пытался остановить кровь, с напором сочащуюся сквозь пальцы, и исторгал из себя отборную ругань, все слова, которые он знал и хотел донести ненавистному миру. Кира внезапно остановилась рядом с ним, подняла пистолет, который он выронил при ранении, и потом с силой пнула его ногой по лицу.

– Ах ты ж, с-су… – закричал он, но не успел договорить.

Кира с невероятно холодным и пустым взглядом нажала на спусковой крючок и пробила воинственному мужчине висок, избавляя его от мучений в яркой вспышке голубого свечения. Это не была месть или мимолётный порыв гнева и эмоций, скорее высшее стремление Стража к своему идеалу, к тому образу, которому он должен соответствовать, к безответной любви к своему народу и просто веление сердца, до краёв преисполненного долгом. Для некоторых это могло показаться излишне жестоким или даже неправильным, но только не для нас, Палачей, не для вершителей судеб, кому долг превыше всего. Жизни Отступников или, вернее сказать, преступников, бандитов, брошенных за пределами Купола, были ничтожны, покуда они мешали высшей цели, счастью целого народа и будущему всего человечества. Ведь именно там, в Куполе, как в инкубаторе мы пытаемся построить новый мир, а они стремятся его разрушить, мешают нам спасти то малое, что ещё осталось от человечества, не успевшее сгинуть под гнётом войн, страха и сражений с летающими машинами, порождениями хаоса, приведших нас на край погибели.