Защищая горизонт. Том 2

– Эх… – Верховный Страж с кряхтением снова встал из-за стола. – Эмоции – это несколько иное. Они более грубое и примитивное проявление человеческого поведения. То, чем обладаете вы, является более возвышенным и качественно другим. Эмоции присущи в основном людям глупым, недальновидным, кто неспособен отреагировать на возникшую проблему с помощью собственного разума, поэтому прибегает к более простым инстинктивным проявлениям своей животной натуры. В вас же горит праведный огонь свершений. Возможно, это тяжело понять так сразу, но это ваша суть, ваше естество и смысл жизни. Вы стремитесь вперёд, преодолевая все преграды, и не можете остановиться потому, что это будет равносильно вашей смерти. Как мы видели не раз, вы способны даже на самопожертвование, лишь бы этот внутренний локомотив не сбавлял хода. Но именно это ваше качество имеет двойственный характер. Если его оставить без внимания, то вы пойдёте по пути саморазрушения, как это было с Солом и что почти случилось с тобой, но в твоём случае ещё есть шанс всё изменить.

– Так что же будет со мной? Меня не будут отключать? – робко спросил я, витая в странных раздумьях.

– Нет-нет… пока нет, – смущённо и с некоторой задержкой ответил Наставник.

Старик заметно замешкался, отвечая на этот вопрос, и тогда я вспомнил об одном своём друге, о чьей судьбе уже успел позабыть, пока прощался с собственной жизнью. Моя личная боль оказалась намного громче заботы обо всех остальных, чьи жизни я от бессилия выпускал их своих рук.

– А что будет с Максом? – испуганно прошептал я.

Внезапно меня охватил страх остаться в одиночестве на просторах Системы, в окружении немых криков тех, кого не смог спасти или обрёк на верную смерть. Когда мы вместе шли по пути отступничества в ожидании неминуемого конца, то это казалось мне единственным верным направлением, необходимой жертвой для всех нас во имя чего-то такого, что я ощущал лишь в глубине собственной души. Но сейчас, когда я подставил других людей под топор палача, а сам вышел сухим из воды, я испытал мерзкое и отвратительное чувство самообмана и предательства всех, кто мне поверил. Я должен спасти Макса от собственных ошибок, дать ему ещё немного времени, которое я бесцеремонно отнял. Я не питал наивных иллюзий относительно его судьбы и прекрасно знал Стражей и их порядки. Макс был обречён с самого начала, как только он извлёк первый чип из руки Отступника, уже тогда он запустил этот механизм неминуемого наказания. Палач всё это время с неутомимым равнодушием поднимал нож гильотины, с каждым днём восходящий всё выше и выше. Всё, что я мог сделать, – это замедлить время, оттянуть тот срок, когда наточенный нож стремглав помчится вниз и окажется у дверей его дома, и холодной поступью палач перешагнёт порог квартиры, за которым уже не будет времени на раскаяние. Но теперь я самолично запустил механизм гильотины, и это осознание сдавило сердце в груди и не давало дышать. Моя жизнь в лучших традициях трагикомедии снова сыграла свою роль, я оказался тем самым палачом, кто привёл приговор в исполнение. Я самолично вздымал нож над головой Макса, пытался убедить себя, что спасаю этого наивного юношу, поднимая лезвие очень медленно, но при этом смотрел в его глаза и требовал награды, чтобы в один прекрасный момент выпустить нож из своих рук. Люди не привыкли искать выход из темницы собственной жизни, из этого бесконечного колеса, они лишь всеми силами продлевают свою агонию и принимают её за истинную благодетель.

– С кем? – искренне не понимая, спросил Наставник.

– С Максом, с тем взломщиком, которого схватили вместе со мной.

– Ах, этот… – Он с тяжестью выдохнул, теряясь в словах. – Стил, ты же знаешь правила…

– Нет, нет, вы не понимаете! – воскликнул я. – Он не имеет никакого отношения к моим действиям, уверяю вас. Точнее имеет, но… это я его принудил, угрожал. Он не хотел и сопротивлялся, как мог. Он ещё молод, немного импульсивен да и самодур знатный, но он хороший специалист и много помогал нашей службе в поимке Отступников.

В глупых и напрасных попытках я пытался выгородить Макса, но с каждым словом замечал, как меняется настроение Наставника. Его лицо накрыла волна смятения, оно становилось всё мрачнее и задумчивее, и я боялся того, что могу услышать в ответ.

– Не хотел я этого рассказывать, да, видимо, придётся. – Старик замолчал на некоторое время, прожёвывая слова и думая над тем, как правильно их подать. – Да, я отлично знаю, кто он такой, а вот ты, похоже, не очень. Твой юный друг не тот, за кого себя выдаёт, он ужасный человек, он покрывал множество Отступников, извлекал им чипы…

– Да, но он работал на нас, сдавал всех Отступников, кто приходил к нему за помощью, – возразил я, грубо прерывая старика. – Он нам нужен, чтобы найти второго взломщика, пособника Призраков. Нам осталось всего чуть-чуть, и…