Защищая Родину. Летчицы Великой Отечественной

Шли постоянные тяжелые бои, Лиля очень много летала, чаще всего ведущей с сержантом Евдокимовым, учила пополнивших эскадрилью молодых, одерживала победы. Сердце Ани Скоробогатовой замирало, когда ей случалось услышать в эфире знакомый голос «Чайки», Лили Литвяк, слово «Пошла!», когда Лиля атаковала. Ане хотелось, чтобы эта девушка-летчица не погибла, жила. А ребята, которых она слышала в эфире, гибли чуть не каждый день: ведь Аня осуществляла связь с несколькими летными частями. Аня видела ребят-летчиков в столовой, где после вылета они просили официанток принести им борща «горячего и густого-густого, чтоб ложка стояла», и чувствовала, что для них этот борщ — символ того, что они не сбиты сегодня: значит, жизнь продолжается.[492]

В середине июня Литвяк уже была командиром звена: завоевала доверие Голышева и командира эскадрильи. Командиры очень хвалили ее за бой 16 июня, снова в паре с Сашей Евдокимовым, когда она вылетела на перехват «рамы» — самолета-корректировщика «фокке-вульф–189», хотя бой оказался безрезультатным. Все равно его сочли удачным: пару встретили четыре Ме–109, «рама» улетела, а Литвяк и Евдокимов приняли бой. Сашин самолет подбили, он получил легкое ранение, однако смог сесть, а Литвяк благополучно вернулась на свой аэродром с десятью пробоинами в самолете, которые Меньков с другим техником за ночь залатали.[493]

Не погибни Лиля летом 1943-го, ее бы непременно выдвинули на звание Героя Советского Союза. Ее популярность во всей 8-й воздушной армии была огромна, ее любили и уважали, восхищались — не только летчики и техники, но и начальство. Ей сошел с рук даже очень неприятный эпизод, за который другого бы серьезно наказали — вплоть до штрафной роты. По ее, в сущности, вине погиб ведомый.

Утром 16 июня, еще до того как она с Сашей Евдокимовым вылетела на перехват «рамы», Литвяк, взлетая по вызову рации наведения — службы наблюдения за воздухом, — по общему мнению, угробила молодого летчика сержанта Зоткина, который в том вылете шел с ней ведомым.[494] Аэродром, на котором в тот момент стоял полк, у хутора Веселый, был такой маленький, что и взлетать с него, и садиться было сложно. Взлетая, Литвяк отклонилась от курса влево; сделал это вслед за ней и недавно прибывший в полк летчик Зоткин. Отклонившись, видимо, еще совсем чуть-чуть от заданного Литвяк неправильного курса, Зоткин задел крылом за капонир и, потеряв управление, врезался в другой. «Самолет сгорел, летчик погиб и похоронен в хуторе Веселый в центре сада, — отчитывался майор Крайнов, однако даже он умолчал об истинной причине трагедии, покрывая Литвяк. — Причиной гибели сержанта Зоткина является личная недисциплинированность, который пренебрегал осмотрительностью и указаниями командира полка взлетать поодиночно, а командир звена гв. мл. лейтенант Литвяк не потребовала от своего ведомого наставления по производству полетов», — писал замполит.[495] Крайнов упоминал, что на Литвяк наложено взыскание, но это была лишь формальность. Ребята из эскадрильи и техники молча винили Литвяк в происшедшем, говорить ничего не требовалось: она сама себя казнила. Все видели, как Литвяк плакала после гибели Зоткина, как ходила как в воду опущенная, мучаясь чувством вины за бесполезную гибель вверенного ей ведомого, за небоевую потерю летчика и самолета в тот момент, когда полк на наглухо застрявшем Миус-фронте нес столько боевых.[496]

Глава 24 Командир, вижу «мессеров»!

Начинающий штурман, восемнадцатилетняя Оля Голубева провела над «Голубой линией» свой десятый боевой вылет. Она и Нина Алцыбеева — инструктор с тысячей часов налета, но начинающий боевой летчик, — попросили Бершанскую выпустить их вместе, и та разрешила. С трудом карабкаясь на У–2 вверх, в очень тесной задней открытой кабине со стенками из натянутого на палки зеленого брезента, Оля смотрела на высотомер.[497] Наконец поднялись до 1200 метров — предела для тяжело нагруженного старенького самолета. Моторчик в сто лошадиных сил натужно рокотал. Под крыльями и под брюхом самолета на простых крючках висели бомбы — Олин боезапас. Перегнувшись за борт, Оля внимательно смотрела вниз на перелески, поля, дороги — на случай, если придется искать место для вынужденной посадки. Не думала ни о зенитках, ни об истребителях, не представляла, что их через несколько минут ждет: она еще никогда не была под обстрелом.

На западной окраине городка чаще вспыхивают огоньки выстрелов, да и пушки бьют не переставая. Сюда и нужно сбросить бомбы. Ольга дернула за шарики бомбосбрасывателей, самолет вздрогнул от резкого толчка. Через мгновения внизу яркие вспышки, термитные бомбы разрываются на высоте в сто-триста метров, поражая большую площадь. Нина разворачивает самолет, чтобы лететь обратно, а Оля все смотрит назад, где разгорается пожар — какое зрелище!