Защита

Кроме этих двух охранников, я заметил третьего – молодого, белобрысого, незнакомого. А за ним и еще одного – тот стоял футах в десяти за рамкой, выпятив основательное брюхо, растопырив локти и заткнув большие пальцы за кожаный ремень с болтающимся на нем пистолетом. В принципе, ничего необычного – при большом наплыве посетителей ко входу вполне могут подогнать еще одного-другого охранника, чисто для подстраховки. Этого мужика я тоже не узнал – усики, крошечные свиные глазки… Сам я его не сумел припомнить, но решил, что мы с ним наверняка когда-то встречались, поскольку он явно меня узнал. Барри, Эдгар и белобрысый юнец полностью сосредоточили свое внимание на публике в самом начале очереди. Толстяк же просто не сводил с меня глаз.

Шесть человек между мной и рамкой.

Я утер пот с бровей.

Если буду ждать своей очереди, придется пройти через ту же процедуру, что и остальным. Попробовал припомнить, как я обычно вел себя в таких случаях. Для меня войти в это здание всегда было что зубы почистить – проделывал это каждое утро, – но теперь любые воспоминания об этом обыденном деле словно корова языком слизала. Что я обычно делаю – пру, как на кассу? Или смирно стою в очереди, а мне просто машут – проходи, мол, не задерживай? Переминаясь с ноги на ногу с трясущимися руками и переполненным сухой горечью ртом, я был близок к самой настоящей панике. Никак не мог представить ни единого реального примера того, как прохожу в эту чертову рамку, хоть убей.

Впереди всего четверо.

С каждым шажком бомба на спине становилась все больше и увесистей. Толстый охранник все так же таращился прямо на меня. Может, меня выдает тревожный «язык тела», который эти парни теперь обучены подмечать? После 11 сентября[3] любой, кто имеет хотя бы отдаленное отношение к защите правопорядка, прошел соответствующую подготовку и обязан сразу же распознавать потенциальную террористическую угрозу.

Подумал про Эми – как она, размазывая по пижамке слезы, умоляла меня остаться.

Ну уж нет. Больше я тебя не брошу. Мгновенно привел голову в порядок. Террористы не лезут без очереди. Они терпеливо ждут. Их задача – максимально слиться с толпой, не привлекать внимания, не вызывать даже малейших подозрений. Так что лучше мне сейчас превратиться в наглого беспардонного хама, поднять как можно больше шума и суматохи – тогда толстяк решит, что я просто жлоб, а никакой не потенциальный бомбист.

Когда я решительно двинулся в обход очереди, публика возмущенно зароптала. «Вот гондон!» – пробурчал тот самый репортер. Сердце опять отчаянно запрыгало в груди – все быстрей и быстрей по мере того, как приближалась цель.

– Эй, Барри! Дай-ка я проскочу по-быстрому. Опаздываю, – бросил я, нахально проламываясь сквозь рамку, которая тут же протестующее загудела. Слишком уж громко. Наверное, она у всех так гудела, но меня этот звук просто реально оглушил. Быстро перевел взгляд на толстого. Тот не двигался. Просто смотрел. Эдгар, в свою очередь, старательно шмонал первого в очереди и ни на что другое не отвлекался.

– Эдди! – позвал Барри. Не спеша вылез из-за экрана сканера, обошел вокруг аппарата, лениво шаркая ногами. – На секундочку.

За рамкой я ускорил шаг и нацелился в вестибюль, но тут белобрысый юнец вдруг растопырил руки и преградил мне дорогу. Так и стоял крестом, пока я не просек, что от меня требуется принять ту же позу – для обыска. Руки я по-прежнему держал по швам.

Толстый сорвался с места. Я влип?

Может, подорвать отсюда? Растолкать всех на пути, пробиться сквозь толпу, метнуться к выходу? Но за спиной в самом дверном подъеме уже громоздился какой-то здоровенный бородатый тип, который полностью перекрыл не только дорогу, но и сам дневной свет. Проскочить нереально. Едва остановил готовые сорваться с места ноги, которые незамедлительно задрожали мелкой дрожью.

– Братан, я тоже тебя с удовольствием обниму, но только не сейчас, – сказал я.

– Просто поднимите руки, сэр. Мне нужно вас по-быстрому досмотреть.

– Послушай, сынок, я очень спешу. Мы с тобой вроде еще не встречались, но уж поверь – я тут практически живу вот уже почти десять лет. Я адвокат. Вон хоть у Барри спроси, – продолжал я, пытаясь проскользнуть мимо него.

Его открытая ладонь зависла над рукояткой торчащей из кобуры «беретты», а пальцы скрючились, как у актера в старинном вестерне.

Я замер как вкопанный.

– Что-о?! Мне вытащить «пушку», торопыга?

Я ощутил, как публика позади отпрянула, наталкиваясь друг на друга. Ну вот, буквально через секунду все и кончится – спасибо тому ходячему шкафу и малолетнему упертому придурку, который слишком ревностно относится к своим служебным обязанностям.

– Хэнк, пропусти Эдди, – пришел мне на выручку Барри.

Хэнк опустил руки, закатил глаза и отступил в сторону. Толстый охранник остановился и сложил руки на груди поверх выпирающего живота.

Барри шутливо погрозил мне пальцем.

– Из-за этого твоего святого Христофора тебе когда-нибудь в жопу залезут с фонариком. Это тебе не прежние времена, Эдди!